Судьба самозванки

Джонс Амо

– Судьба испытывает меня. Вот и все, - выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.
– Девчонка ничего не стоит. Обычная. Не вызывающая ни к черту беспокойства, и здесь только потому, что ты навязал ее мне после того, как я ее выкинул, - я смотрю на Магдалену, затем на остальных.
– Вы хотите провести расследование в отношении кого-то? Начните с людей в этой комнате.

Шок проступает на лицах представителей Министерства, гнев медленно проникает внутрь.

Да ладно вам, насколько они могут быть шокированы? С самого начала я был для них сплошными неприятностями. Они знают,

что я никогда не верил в их методы. Сопротивлялся на каждом шагу.

Честно? Вероятно, я последний Деверо, который, как они надеялись, станет королем. Ну, может быть, последний перед Синнером, но все же. Им нужен был Крид или Ледженд, а не брат-разбойник.

– Ты же не можешь говорить серьезно!
– Агро кричит.

– Я чертовски серьезен, - я вскидываю голову.
– Как я уже сказал, я никому из вас не доверяю, и если узнаю, что кто-то или все вы сговорились убить нашего короля, я выполню обещание нашей королевы народу. Я убью человека или лиц, ответственных за это, самым публичным и болезненным из возможных способов. Я не возьму никого в плен. Я искупаюсь в крови этого ублюдка, так что, если это был один из вас… Покончите с собой сейчас, потому что, когда мы доберемся до вас?..

Злобный смешок Сина разносится по комнате, и мы встаем. Мы не пользуемся гребаной дверью.

Мы открываем наш портал прямо здесь, блядь, на их вожделенном круглом столе и запрыгиваем в него.

Мы убираемся, к чертовой матери.

Двадцать

Лондон

От него пахнет розоволосой девушкой, и по какой-то причине это вызывает раздражающее покалывание вдоль позвоночника. Это сопровождается безумной внутренней потребностью смыть ее с его кожи. Моим языком, по одному восхитительному облизыванию за раз.

Черт бы меня побрал, мне нужно взять себя в руки.

Нет, черт возьми, да, он пахнет, как она, учитывая, что у нее был тет-а-тет до меня. На самом деле, у них у всех был. Я бы пошутила насчет того, чтобы приберечь лучшее напоследок, но выражение лица Найта, когда он сжимает свой бокал с такой силой, что белеют костяшки пальцев со шрамами, наводит на мысль, что это не тот случай.

Похоже, ему буквально больно находиться здесь.

– Ты действительно ничего из этого не контролируешь?

Вопрос, должно быть, застает его врасплох, потому что он поворачивает голову в мою сторону, уже хмурясь. Я просто пожимаю плечами.

– Я имею в виду, очевидно, что ты не хочешь быть здесь, и ты уже сказал, что не хочешь, чтобы я была здесь, так что… ты действительно ничего не контролируешь?

Он долго смотрит на меня, и, на одну-единственную секунду, мне, кажется, что я замечаю намек на мягкость, но он моргает, и все исчезает.

– Нет, - он подносит бокал к губам, допивает его и тянется за бутылкой в третий раз с тех пор, как сел… целых пять минут назад.
– Есть много вещей, которые я могу диктовать, и многое я изменю, когда стану королем, но это не одна из них. Это написано на прахе

наших предков. Эволюцию короля не изменить.

– Комната рядом с моей. Она принадлежала рыжеволосой, - я замолкаю.

Глаза Найта прищуриваются, когда он смотрит на меня, но я не съеживаюсь и не отвожу взгляд.

Она ушла, и, судя по сплетням в зале для завтраков сегодня утром, она ушла бы только в том случае, если бы ее убили или вышвырнули, а девочки поклялись, что не делали этого. Было немного странно, что все они смотрели на меня так, как будто это сделала я, но все, что я могла сделать, это смеяться над их обвиняющими взглядами.

Какого хрена мне убивать любую из этих девушек? Они - мой единственный шанс на свободу. Он должен выбрать одну, и чем скорее, тем лучше. Мне нужно провалить предмет в университете, и меня ждет лучший друг, с которым нужно накачаться.

– Да, - наконец говорит Найт.
– Она ушла.

Он пристально смотрит на меня, как будто ищет что-то, чего не может разглядеть.

Значит, он все-таки избавился от нее.

– По состоянию на пятнадцать минут назад, Фейри тоже, - предлагает он, в его проницательных глазах плавает больше, чем я осмеливаюсь осознать.

Я не знаю, о какой девушке он говорит. Я понятия не имею, кто есть кто, но мне все равно, чтобы спрашивать, какие две девушки остались на данный момент, потому что теперь я в еще большем замешательстве.

Он был так зол на меня прошлой ночью, но я все еще здесь. Что она могла сделать хуже, чем сбежать из этой крепости с другим парнем, когда ты должна бороться за руку короля, не говоря уже о короне? Ни хрена себе, что мой мозг может придумать. Конечно, это ничего не значит, потому что это самое большое время, которое я провела среди Одаренных за последние десять лет.

– Так, почему же, я все еще здесь? Если ты можешь решать, когда уверен в ком-то, почему бы тебе не отправить меня домой?

– Ты дома, Лондон, - говорит он обманчиво, но спокойно. В его глазах вспыхивает огонь.

Я качаю головой, но ничего не говорю, и ему это не нравится.

– Давай, - он вскакивает так быстро, что я вздрагиваю.

Протягивает мне руку, и я колеблюсь, но затем его глубокие голубые глаза останавливаются на мне. Они заглядывают глубже, выискивая секреты моей души, и хотя я хочу зачахнуть, я не могу. Что-то внутри шевелится, внезапный взрыв внизу живота, и я сжимаю пресс, чтобы скрыть это.

Он опускает взгляд, и я понимаю, что мои губы приоткрылись. Глаза встречаются с моими, и он чуть приподнимает подбородок.

Я не собираюсь двигаться, но у моего тела другие планы. Моя ладонь находит дорогу к его ладони.

По руке пробегает электрический разряд, когда наша кожа соприкасается, и я ахаю, когда он дергает меня со стула с такой силой, что моя грудь врезается в его.

Он такой чертовски высокий, такой большой, что у меня начинают дрожать колени. Его свободная рука обнимает меня, прижимая ближе, и его пальцы находят нижнюю часть моего подбородка. Он приподнимает меня, заставляя смотреть ему в глаза.