Судьба Убийцы
Шрифт:
– Иди, как пожелаешь, Двалия. Но если бы я возвращался из сомнительного поиска обшарпанным и лишенным всего, что было мне доверено, сомневаюсь, что я бы торопился сообщить о моей неудаче Четырем.
– Я не потерпела неудачу, - кратко ответила она.
Когда мы поспешно проходили мимо него, он пробормотал:
– Из всех, кому следовало бы вернуться живыми, этим должен был оказаться Винделиар, - я слышала, как он сплюнул.
Широкий внутренний двор был вымощен узором из белого и черного камня и так чист, как будто его только что подмели.
Вдоль внутренних стен вытянулись ларьки с едой и напитками,
– Поторопись, тупица, - рявкнула Двалия.
Эти радости были не для Винделиара и не для меня. И я оставила там ребенка, которым была.
Она поспешно вела нас к самому изящному строению внутри крепостных стен. Похоже, оно было выстроено из белой слоновой кости. Окна и двери были отделаны филигранной резьбой по кости или камню. По углам этой цитадели вставали те четыре стройных башни с луковичными куполами, которые я приметила с корабля. Казалось невозможным, чтобы такие башни были настолько высоки и способны нести такие навершия. Но вот же они.
– Пошевеливайся!
– Двалия рявкнула на меня и, впервые за несколько дней, влепила пощечину. Я ощутила, что застарелый надрыв в уголке рта снова кровоточит. Я зажала его рукой и последовала за ней.
За колоннадой портика были открыты двустворчатые двери. Мы поспешили к ним. Отсутствие солнечного света, обжигавшего мои голову и плечи, стало невероятным облегчением. Мои ботинки все еще были влажными. Мы наследили на безукоризненном полу мокрым песком с дамбы. Как только мои глаза приспособились к освещению, я осознала великолепие, окружившее меня.
Здесь дверные проемы были отделаны позолотой или, возможно, настоящим золотом. Великолепные старинные картины в богатых рамах, возрастом многократно превосходившие срок, отведенный человеку, украшали каждую стену. По верху стен висели обрамленные кисточками гобелены. Я никогда не видела белой древесины, но каждая стена здесь была обшита панелями из нее. Я взглянула вверх и увидела, что даже высокие потолки были расписаны малопонятными пейзажами. Я почувствовала себя очень маленькой и неуместной посреди такого величия. А уж Двалия выглядела просто пугалом.
Женщина, которая преградила нам путь, была облачена в ткани насыщенного желтого цвета, более желтого, чем у одуванчиков. Рукава ее опускались чуть ниже запястий, а пышные юбки волочились по полу. Воротник поднимался до подбородка, а головной убор в цветочек оставлял открытым только овал ее бледного лица. Красный цвет ее накрашенного рта смотрелся шокирующе.
– Двалия, - произнесла она и нахмурилась в ожидании.
Я услышала, как вдали открылась и закрылась дверь. Два человека прошли мимо нас и вышли наружу. Когда они выходили, до моего слуха донесся рев голосов. Толпа добралась до внешнего двора.
Двалия заговорила:
– Я должна получить аудиенцию у Симфи. И Феллоуди. Немедленно.
Женщина гаденько улыбнулась.
– Сегодня не день для частных аудиенций. Четверо находятся в Судебной палате, готовые выслушать жалобы, установить виновность и назначить наказания. Ты должна знать, что эти приемы расписаны заранее на месяцы вперед. Но, - и она улыбнулась, как урчащая кошка.
– Возможно, мне удастся организовать вашу встречу там?
Услышав это, Винделиар схватился руками за щеки, а затем прикрыл рот.
– Нет. Я желаю видеть Симфи. Одну или с Феллоуди. Только этих двоих. Немедленно, Денеис.
Двалия посмотрела на Винделиара. Он уронил руки, а затем ссутулил плечи, будто в ожидании удара.
Женщина в желтом поджала губы, что сделало ее лицо с серыми глазами лишенным всякой индивидуальности, а когда я присмотрелась к ней, то поняла, что у нее нет к тому же и бровей.
– Сегодня это невозможно. Возможно, послезавтра я смогу ...
– Если ты заставишь мои новости ждать два дня, я думаю, что Четверо медленно сдерут с тебя кожу. Или, возможно, позволят мне самой это сделать.
Я думала, что Денеис была бледна настолько, насколько это было вообще возможно, однако лицо ее стало белым, как хорошая бумага моего отца.
– Я передам твою просьбу их слугам ...
– Вот, что ты сделаешь, - прервала ее Двалия.
– Мы будем ждать их вызова в Палате Радости. Смотри, чтобы нам незамедлительно доставили прохладительные напитки. Мы проделали долгий путь.
– Ты не можешь приказывать мне, - сказала женщина, но Двалия лишь фыркнула.
– За мной, - приказала она нам с Винделиаром и повела нас из круглого переднего зала в один из коридоров, расходящихся от него, как спицы в колесе. Мы шли по белокаменным полам без единого пятнышка мимо неодобрительно глядевших на нас портретов. Я услыхала, как позади нас открылись наружные двери, и, оглянувшись, увидела Денеис, приветствующую вереницу прекрасно одетых людей.
Двалия уверенно шла по коридору, и когда мы подошли к двери, украшенной многочисленными латунными накладками в виде солнц, она толкнула ее, и мы проследовали за ней. Я с любопытством провела пальцами по двери, когда входила. Казалось, она была сделана из больших костяных пластин или пластин из слоновой кости, но какое же существо могло бы иметь настолько большие кости или бивни?
– Закрой дверь!
– гаркнула Двалия, и я отдернула руку. Винделиар шел позади меня и закрыл ее. Сколько же прошло с тех пор, как я неподвижно стояла в комнате, которая бы не качалась на волнах? Я глубоко вздохнула и огляделась. Это было помещение, обустроенное для того, чтобы ожидать и испытывать неудобство. Два молочно-белых окна пропускали лишь отфильтрованный свет, но не позволяли что-нибудь увидеть. Стулья из твердой древесины с прямыми спинками выстроились вдоль стен. Голый стол белого дерева стоял в центре комнаты. На нем не было ни скатерти, ни вазы с цветами, как было бы у моей мамы. Пол был из твердого белого камня, а стены обшиты гладкими панелями из белого дерева. Массивные белые балки пересекали потолок над головой. Когда дверь закрылась, снаружи не стало слышно ни звука. Двалия увидела, что я осматриваюсь.