Судьба Убийцы
Шрифт:
Увы, ни его, ни отца не было, только я одна. Мне надо сражаться. Как сражается загнанный в угол волк. Он говорил, что так сражался бы мой отец. Я отчаянно забила руками и ногами по завладевшей мною пучине. Я возненавидела ее так же сильно, как Двалию и Винделиара. И тут на миг моя голова показалась над поверхностью. Я не успела вдохнуть и снова стала тонуть. Толкайся сильнее, греби сильнее. И вот я снова увидела свет и почувствовала, как воздух коснулся лица. Я отплевывалась и откашливала воду, яростно колотя руками по волнам в попытке остаться на поверхности. Успела вдохнуть перед тем,
Кто-то вцепился мне в руку, и я стала карабкаться по нему – как ошалевший котенок карабкается на дерево – держа голову над водой, не задумываясь, что при этом топлю его. Я как раз вдохнула побольше воздуха, и тут кто-то еще схватил меня и уложил на воду лицом кверху.
– Расслабься. Ложись на спину!
– приказал чей-то женский голос. Мир расплывался перед глазами. Расслабиться у меня не получилось, но она удерживала меня на спине, и тут рядом всплыла голова Пера. Он откашлялся и, ухватившись за мою руку, подплыл вплотную:
– Спасибо тебе, Ант.
А она вдруг сказала:
– Плывите! Быстро плывите!
Я стерла с глаз соленую воду и посмотрела вверх. Отсюда корабль казался таким огромным. Борта его были охвачены пламенем, и в потоках горячего воздуха парили тлеющие куски парусов. До меня доносились полные негодования и злобы крики матросов с других кораблей, стоящих на якоре. Я в страхе извернулась, чтобы увидеть флотилию напавших на нас лодок, но, похоже, они уже отступали, удовлетворенные своей работой.
Повторяя за Пером и Ант, я забила ногами, и мы стали отдаляться от Совершенного, только медленно. Он высился над нами, постепенно превращаясь в вихрь адского пламени. На моих глазах еще двое выпрыгнули из пламени в сомнительную безопасность морской пучины. Корабль слегка повернулся, открывая взгляду носовую фигуру в виде драконов-близнецов. Голубой и зеленый, оба они сейчас были сильно опалены. Казалось, их древесина борется с огнем. Вспышками на обугленных участках ярко проступали чешуйки голубого и зеленого цвета, но неутолимое пламя тут же начинало их пожирать. Оно уже лизало их длинные шеи, и обе головы в отчаянии дрожали. На палубе бака все было охвачено пламенем. Даже на расстоянии до меня доходили волны страдания живого корабля, а его вопли отчаяния и ярости разносились по всему заливу и, наверное, до самых загородных холмов.
Мне в лицо ударила высокая волна. Я вынырнула, отплевываясь и моргая. Когда зрение восстановилось, я увидела охваченного огнем человека, который прыгнул прямо на голубого дракона. Обхватив его за шею, он что-то прокричал. В его руке был стеклянный сосуд моего отца – и дракон раскрыл пасть, чтобы принять его. И как только это произошло, человек свалился прямо в воду. Голубой дракон запрокинул голову и сомкнул челюсти - я заметила, как из его пасти падает единственный серебристый осколок.
– Сработало? – выдохнул Пер.
– Что сработало? – спросила Ант.
– Ловите линь, - закричал кто-то, и мне на грудь шлепнулась веревка. Пер схватился за нее, и я вслед за ним. Ее кинули из нашей корабельной шлюпки, я узнала татуированную женщину, державшую другой конец веревки.
– Не хватило, - грустно сказал Пер.
Женщина начала
– Где Янтарь? – спросил Пер наших спасителей.
– Здесь ее нет, - ответила женщина.
Вцепившись в веревку, которой меня затаскивали в лодку, я увидела, как волна цвета пробежала по уцелевшим доскам корабля. Чьи-то руки обхватили меня, и вот я плюхнулась в лужу воды на дне заполненной людьми лодки, ударившись ребрами о выпирающие шпангоуты. Никому не было до меня никакого дела. Пер и Ант уже пытались забраться в шлюпку, закидывая ноги на борт. Я помогла сначала Перу, потом Ант.
– Совершенный! – ахнул Пер.
Обломки корабля усеивали воду. Кто-то цеплялся за доску, и мне хотелось, чтобы это оказался Лант. Но наша компания не высматривала выживших, все их внимание было поглощено тем, как бьются в воде удивительные существа. Зеленая голова пробила морскую поверхность, передние лапы вцепились в обломки. И вот зеленый дракон заполз на медленно погружающийся в море корабельный остов, расправил крылья и стряхнул с них воду. Крылья были покрыты черно-серыми узорами – цвета обгоревшего дерева и мутного дыма. Вдруг существо воздело голову вверх и издало свистящий крик – слова, смешанные с воплем, и как только ее мысли донеслись до меня, я подняла, что это драконица:
– МЕСТЬ! МЕСТЬ ЗА МЕНЯ И МОЙ РОД!
Кое-кто рядом со мной от этого вопля закрыл уши, но прочие ответили радостными выкриками. Она увереннее забила крыльями, отчего вода и обломки под ней заходили ходуном. Это был некрупный дракон, в длину не больше, чем лошадь с повозкой, но когда она взревела снова, я увидела блестящие белые зубы и желто-алые разводы пасти. Она поднялась со своего островка из обломков, с трудом набирая высоту, пока, наконец, не превратилась в зеленую фигурку на фоне бледно-голубого неба. Описала пару кругов над нами, и ее крылья с каждым взмахом набирали силу.
И тогда она спикировала на одну из уплывающих лодок. Я видела, как она схватила гребца. Три выпущенные стрелы не попали в цель, а одна отскочила от ее чешуи. Она подняла несчастного повыше, сомкнула челюсти – с одной стороны отвалились его ноги, с другой голова и плечи. Наши враги в ужасе завопили, но в нашей шлюпке никто не возликовал. Слишком жуткой была демонстрация того, что дракон может сделать с человеком. Пусть и небольшой дракон.
– И голубой! – закричал кто-то. Я была так поглощена зеленым драконом, что пропустила момент, когда из воды показался голубой. Он уже стоял, расставив лапы, на груде деревянных обломков, расправив крылья цвета дыма с красными прожилками. Он был крупнее зеленой драконицы, и его рык был глубоким и низким. Он опустил голову и ткнулся носом в лежавшее у его лап тело человека, которого я сначала и не заметила.