Судьбу свою наи?дешь
Шрифт:
Кощей отметил про себя, что в прошлый раз он ему садиться не предлагал. Подошел и молча сел в то кресло, что поменьше. Темный шумно вздохнул, поведя плечами, и стал наливать густое темное вино в два кубка. Один протянул Кощею. И все это на него не глядя.
После сам сел в свое любимое кресло и замер с кубком в руке. Лицо недовольное, хмурое и озабоченное. Потер переносицу.
– Я не знал, что так получится.
И наконец взглянул ему в глаза. Кощей вертел в руках кубок с вином. А тот пристально
Молчание повисло.
– Я тоже не знал, – медленно проговорил Кощей.
Уставился в свой кубок. То, что налито, должно быть выпито, да? И пусть он забудет свое имя, Кощей знал, что обещание, данное ведьмочке, он не забудет никогда.
– Благодарствую за угощение, – проговорил, глядя деду Василисы в глаза, и поднес кубок к губам.
– Да подожди ты! – резко дернулся темный и выбил кубок из его руки.
Тот со звоном покатился по полу и исчез в темноте, вино пролилось темным пятном.
– Как тебя понимать? – спросил Кощей.
– Как хочешь, так и понимай! – рявкнул темный.
Потом махнул рукой.
– Ладно, все. Вижу, что ты мужик достойный, – проворчал в сторону.
И начал, проведя ладонью по лицу:
– В общем так, бессмертный. Клятву я просто так снять не могу.
– Да я как бы и не рассчитывал, – поморщился Кощей, глядя на огонь.
– Ох-хо-хо! – взорвался темный. – А вот нечего тут!
И вдруг сдулся, сгорбился.
– Я виноват. Прости. Думал внучку защитить, а вышло… – говорил темный, глядя на огонь и морщился, странным жестом потирая затылок. – Кантемира…
Кощей невольно напрягся. И не зря.
– Замуж она отдала Васеньку. – И тут же вскинулся: – Да подожди ты! Не сверкай на меня глазами! Подожди, не кипятись. Не смогла она девчонку принудить, и брак по-настоящему заключен не был. Лягушка она, Василиса.
Он вдруг представил ее как в тот первый раз.
Маленькая, зеленая, рот до ушей. Чудо пучеглазое. Девочка. Это как же ей трудно там одной придется.
А он, бесполезный, здесь!
– Смотри, темный. Если с ней хоть что-нибудь…
Сжал кулаки, унимая черную силу, которая тут же поползла волнами вокруг него.
– Успокойся. Есть у девочки защита. Ракш там с ней, никто к Васеньке не прикоснется.
– А сам он не в счет? – подался вперед Кощей.
– Довольно! – Темный хлопнул по подлокотнику ладонью. – Давай уже о тебе. Все ограничения с тебя снимаю, но Навь так просто не отпустит. Годы жизни придется отдать. И раз уж все равно здесь, ты мне отработаешь.
Годы.
Дождется ли его ведьмочка?
Глаза ее ясные ему вспомнились. Тут или верить и жить, или… Никак.
– Ловок ты, – сказал, глядя на деда ведьмочки.
– А то! –
– Как будто у меня есть выбор.
– Выбор есть всегда, – сказал темный и покосился на разлитое по полу вино.
И уже деловым тоном добавил:
– Как скоро выйдешь отсюда, будет зависеть только от тебя.
Долго. Все это не нравилось ему. Но, в любом случае, обратный отсчет уже пошел. Кощей подался вперед и выдохнул:
– Договорились.
***
После того быстрого венчания, о котором присутствовавшие решались говорить только шепотом, дорогих гостей наконец-то позвали за стол.
Угощение было знатное, вино лилось рекой. И хоть люди избегали друг другу в глаза смотреть, потому что виданное ли дело, чтобы так? Но это не помешало всем напиться до поросячьего визга. Царевичи Борис и Симеон (особенно Симеон), а с ними и часть свиты государя Осия, сначала порывались уехать. Но непогода, дождь как из ведра, ветер. Да и голод. В общем, тоже напились вместе со всеми.
Трезвыми за этим столом остались только Ракш, отныне бессменный страж при лягушке-невесте. И жених, царевич Иван, не пригубивший ни капли за весь вечер.
А княгиня…
Княгини в зале не было.
Несколько первых минут побыла она с гостями, а потом, как только те стали налегать на угощение, накинув отвод глаз, незаметно вышла из-за стола. Никто из гостей не видел, как она покинула свадебный пир. Только Ракш проводил ее взглядом, да лягушка, сидевшая на столе в небольшом круглом блюде, прикрытом вышитым рушником.
Но княгине было не до них.
Ей прекрасно было известно, что означала гроза, разразившаяся над теремом. Однако она все же сначала поднялась в горницу, служившую ей кабинетом, запечатала заклинанием двери и подошла к мерцавшей в углу карте. Убедиться. На карте отражалось все как есть.
В том числе гости, которых она не ждала так скоро.
Кантемира невнятно выругалась и сцепила зубы. Потом одним жестом сняла охранный барьер с границ княжества и второе кольцо – с терема. А после открыла окно.
Явились вдвоем.
Мать и старшая дочь. Прямо против окна зависла ступа, в которую при необходимости трансформировался артефакт, в обычное время служивший Яге подъемной платформой. А рядом с ней на небольшом крылатом Змее восседала Евлампия.
Вокруг хлестал дождь, однако над ними был раскинут невидимый полог, полностью укрывавший их от ливня.
– Зачем пожаловали? – сурово спросила Кантемира.
– Может быть, выйдешь за ворота? – спросила Яга. – Или боишься?
– Я? – Кантемира деланно рассмеялась и ступила на теневую тропу.