Судьбы, как есть
Шрифт:
— Юра! Ты не парься, я разберусь, — сказал Артем.
Артем понимал, что его товарищ хочет как-то принять участие, но он опоздал, и таких много, особенно желающих разорвать убийц в клочья. Но, господа! Давайте оглянемся по сторонам и скажем, что мы имеем на сегодняшний день. Конечно, сдвиги большие, но так и не ясно, что же творили убийцы в квартире, кто из них убил Тьерри, кто душил Ольгу и кто придушил Лизу. Кто из убийц все-таки руководил? Как шло планирование преступления 15 апреля, в присутствии Турдыева и Ашотова? Куда делось награбленное имущество? Вырисовывается картина, но за решеткой продолжает сидеть только один Мормурадов. Благодаря капитану Гусеву, его напарнику Андрею и человеку из СИЗО, Мормурадов заговорил. Следователь Стариков хоть и медлительный человек, но зацепился за Мормурадова, какой день сам начал ездить в СИЗО, на
Артем, придя домой, позвонил, дочери во Владимир и сказал, что 16 июля они с ней вылетают на 10 дней на Сахалин. Юля обрадовалась и обещала за несколько дней подъехать, чтобы основательно подготовиться к дальней дороге.
Глава 16
Посольство Франции.
Месячное долбление Артемом посольства Франции увенчалось успехом. После получения письма, с уведомлением, на имя Главного консула и потом звонка секретарши из его приемной, Шмелева наконец — то пригласили к 12 часам 9 июля в Посольство к консулу Жан Ульрику Силару.
Затянувшееся приглашение объяснили ожиданием приезда из Франции представителя из Министерства Юстиции. В кабинете за столом гостей Шмелева встретили вице-консул Франции, пожилая, симпатичная, но строгая женщина, молодая переводчица и представитель от Министерства Юстиции Франции. Консул, встретив Артема на пороге кабинета, очень приветливо и радушно пригласил за стол, на ходу знакомя его с присутствующими в его кабинете. Артем изложил цель своего визита.
— Я бы хотел, чтобы французская сторона сумела показать свою обеспокоенность перед Российским правосудием, т. е. в ходе следствия необходима связь с Францией, так как убит гражданин Франции Карделли Тьерри Ги. До сегодняшнего дня мы вместе с Вами, уважаемый господин консул, были в кабинете руководителя следственного комитета при прокуратуре Центрального административного округа города Москвы. Еще, больше года тому назад, а точней 28 мая 2009 года, господин Левков тогда заверил всех, что помощи никакой не надо, дело практически раскрыто, и, главное, — это экстрадировать подозреваемого Мормурадовав Москву. Скажу честно, что и на сегодняшний момент как таковой помощи в расследовании дела я от вас не жду. И не за этим я пришел. Дело в том, что двумя неделями раньше подследственный Мормурадов начал давать показания, а также мы имеем явки с повинной от второго убийцы из Узбекистана Рустама Гарисова. Из этих показаний, конечно, не до конца правдивых, вырисовывается картина произошедшего убийства в доме семьи Карделли. Я благодарен Вам, — обратился Артем к представительнице из Министерства юстиции, — что Вы приехали по этому делу, но если вы захотите знать точную картину, то Вам надо съездить к старшему следователю по особо важным делам или ходатайствовать о встрече с начальником отдела. Но хотелось бы определиться, кто от Французской стороны приедет в Россию как адвокат.
Мадам из Министерства юстиции утвердительно качала головой. Значит, она понимает по-русски, отметил про себя Шмелев. Когда Артем взял паузу для дальнейшего доклада и хотел сказать, чем все-таки французы могут помочь в дальнейшем, то переводчица стала быстро переводить сказанное Артемом.
После перевода у французов минут десять была какая-то своя, непонятная оживленная дискуссия. Потом посыпались вопросы через переводчицу. Вопросы были разные, в целом по делу. Артему было трудно донести коротко и быстро ответы на вопросы. Его часто перебивали, уточняли детали. Минут через сорок Артем понял, что надо менять ход встречи, иначе ничего не будет решено на будущее. Он остановил беседу между консулом и юристкой и предложил уточнить следующее:
— Кто, кроме Генерального консула, будет отслеживать ход дела? Второе — будет ли адвокат от Карделли, третье — интересно ли государству Франции, чтобы нашли всех преступников и всех посадили?
После этого перевода французы насторожились и заговорили, перебивая друг друга. Что они выясняли минут десять, Артем так и не понял. Консул вынес свое решение:
— Мы не может ответить на все эти вопросы, но в начале сентября приедет юрист из Парижа. Мы не имеем возможности влиять на ход расследования, так как это другое государство, а не Франция, — закончил, улыбаясь, консул.
Юристка добавила.
— Вы очень молодец, Артем Викторович. Вы имели право рассказать, как идет следствие, это ведь следственная тайна? У вас могут быть неприятности?
— Вот
— Я же думаю, что в следственном комитете вам расскажут больше и по подробнее.
Переводчица, видимо, поняв удивление Шмелева, не стала переводить реплику для французов и правильно сделала — у них свой менталитет. Ни хрена не помогали, а вот уколоть как-то надо, остудить, так сказать, пыл ретивого папаши. Артем тоже решил не реагировать, а спокойно, глядя в глаза представителю из Министерства, сказал:
— Я думаю, что мою информацию по ходу следствия корреспондентам во французское телевидение, журналы и газеты теперь можете дать только Вы. Переведите, милая, — улыбаясь, сказал Шмелев переводчице.
После перевода французы замахали руками, как бы говоря: да что вы, разве можно. Мы не выдадим. Артем начинал понимать, что эта встреча не дает тех результатов, о которых он когда-то мечтал, чтобы французы проявляли активность при экстрадиции Мормурадова, поездки в Узбекистан и к Гарисову, а теперь уже этого не надо. Говорят, что о выделении помощи в расследовании писали родители Тьерри президенту Саркози и Министру юстиции. В свою очередь от них был послан запрос в Москву. На что получили красивый и правильный ответ, что следствие продолжается, и все работают в «поте лица».
Довели это до родственников.
Короче, зря Артем затеял эту беседу у консула. Но у Артема была очень скудная информация о принятых мерах во Франции, и он хоть как-то хотел, на будущее, подзадорить и пошевелить французов, а то ведь и суд не за горами, и от них тоже нужен грамотный юрист, чтобы усилить сторону обвинения на суде. Это и была главная задача встречи. Однозначно, что не приедет дядя из Франции и не наведет порядок в затянувшемся расследовании. Интерпол, совместные расследования — это все сказки, или очень нужен большой уровень заинтересованных людей государств. Шмелев заметил, как вице-консул демонстративно посмотрела на часы. Артем отреагировал мгновенно.
— Простите, но я вижу, что вы торопитесь?
— Да, — сказала «юристка». — У нас еще одна встреча, у нас есть еще минут пятнадцать в запасе.
Артем решил сворачиваться. Он опять вспомнил, с каким трудом попал в этот кабинет. Как же ему было тяжело это сделать. Сначала он съездил на разведку к посольству, заполучил номера телефонов в приемную Консула, главного полицейского. Но когда стал звонить, то все тщетно. Натренированные русские телефонистки умело футболили Артема из номера в номер, а когда одна из них сказала, что дело по убийству французского гражданина Карделли Тьерри расследовано и закрыто, то Артем сначала возмутился, а потом в очередной раз телефонистка поинтересовалась, по какому вопросу нужен консул? Ответ был тот же. Значит, их разговор прослушали и, конечно, корректировали ответ. Фээсбэшники навели, видимо, справки по делу в МВД и быстро дали ответ, чтобы «клиент» отстал. Все продумано. Наконец, через экстренный номер в посольство, Артем вышел на полицейскую миссию, попытался объяснить суть встречи с консулом, его выслушали и обещали посоветоваться с консулом, и что обязательно позвонит секретарь консула. Но никто не звонил. Телефон секретаря либо был занят, либо молчал. Складывалось полное впечатление, что как там идет расследование, что хочет этот мужик, у которого убили зятя-француза, в посольстве было по «барабану». Но скорее всего его просто не допускали к консулу.
Шмелев больше мучился от того, что приедут родственники из Франции и спросят: «Что ж Вы, гражданин Шмелев, в трудные моменты в посольство не обратились? Что не звонили во все колокола?» Конечно же, полковник запаса Шмелев Артем Викторович не знал тогда, что нет никакого реального влияния на ход расследования из Франции. Русские просто оборзели. Развели в Москве бандитизм и никакой настоящей ответственности за гибель гражданина Франции не несут. Какая там гордость за Страну. О чем разговор. Пока не будет рева в прессе, или такой озверевший от горя мужик, как Шмелев, не начнет идти на штурм систем. Он знал одно, что «Наши» никого не боятся, и после двух недель поездок и звонков Артем написал письмо консулу с просьбой принять его и отправил это письмо с уведомлением. Через десять дней позвонила секретарь консула и уточнила время встречи. Потом время встречи отложили до приезда юриста. Артем заранее знал, что ему теперь никакая помощь от французов не нужна, но он подготовился основательно и прибыл к назначенному часу. Он ведь сам к этому шел.