Судить буду сам

Казанцев Кирилл

Из Меднореченска с богатым «уловом» вернулся и Вадим. Парень общительный, и как всякий одаренный компьютерщик, он был известен среди студенческой молодежи достаточно широко. Еще бы! Все с «компами», все при ноутбуках, которые периодически нуждаются в сервисе – как тут не запомнить люксового спеца, который за пять минут мог убрать любой порнобаннер и гарантированно очистить жесткие диски от вирусов! Благодаря этому Вадим в течение суток раздобыл всю интересовавшую его информацию.

Дождавшись Федора, которому, несмотря на школьные каникулы,

работы всегда хватало – в этот день с утра пришлось менять стекла, минувшим вечером побитые какой-то шпаной из пневматических пистолетов, – он с торжествующей улыбкой достал свой уже несколько потрепанный блокнот.

– Дядя Федя, есть контакт! – залихватски подмигнул он Романцову. – Нашел всех. Итак, зачитываю…

Как явствовало из раздобытых данных, хозяин черной «бэхи» Роман Фоломьев и в самом деле воспринимался своими однокашниками как «стопудовый» мажор, причем не интеллигентского (есть и такие), а сугубо хамского пошиба, со всеми вытекающими. Его отец возглавлял губернскую торгово-промышленную палату и держал контрольный пакет акций крупнейшего регионального банка и весьма прибыльного предприятия нефтепереработки.

Через Фоломьева удалось выйти и на остальных. Как рассказали Вадиму однокурсники этого мажора, он постоянно тусовался с Геннадием Забунто, сыном ректора института управления, где они и учились. Вернее, делали вид, что учатся. По словам студентов, что Фоломьев, что Забунто появлялись на занятиях от случая к случаю, сессию сдавали, когда за деньги, а когда и просто наезжали на преподавателей, которым в общем-то некуда было деваться. Однокурсники поговаривали, что приятели обожали устраивать «квартеты» с первокурсницами, угрожая несогласным устроить «подставу», чреватую исключением из вуза…

Один из студентов сообщил Вадиму, что Фоломьева частенько видели в компании еще с каким-то «перцем», приезжавшим к институту управления на «Форде Мондео». Краем уха парень слышал, что того вроде бы зовут Гогой и учится он в классическом университете. Расспросив других парней и девчонок, Вадим выяснил, что Гога – сын зама председателя областной думы Рогалина, который, вдобавок, был одним из губернских олигархов. Несомненно, это именно они! Через все ту же базу данных Вадим установил, что Рогалин и в самом деле является владельцем темно-синего «Форда Мондео».

Теперь настал черед «чеса» по классическому университету. Здесь у Вадима тоже имелись свои знакомые, которые дали ему информацию о том, что Гога, студент факультета информатики, поддерживает приятельские отношения со своим однокурсником Казбеком Мовладовым. Тот, будучи сыном владельца самой крупной в Меднореченске строительной компании, парень очень высокомерный и заносчивый, страшно кичился тем, что происходит из княжеского рода.

Услышав имя Казбек, Вадим убедился окончательно, что это те самые ублюдки, которых они ищут.

Теперь оставалось найти хозяина «Лексуса». И тут ему помог элементарный случай. Выходя из ворот университета, невдалеке он увидел припаркованный у тротуара черный

«Лексус». Сделав вид, что изучает объявления, каковыми переусердствовавшие расклейщики облепили не только прикрепленный к ограждению специальный щит, но и все соседние столбы, Вадим с полчаса околачивался невдалеке от заинтересовавшей его машины. Заметив троих парней, двое из которых походили на кавказцев, а один на русского, он прислушался. Один из кавказцев с кем-то громко разговаривал по телефону, ничуть не смущаясь тем, что его могут слышать окружающие.

– …Ты чё, Ромаха, охерел, что ль? – орал он своему собеседнику. – Да, сегодня давай… Да!.. Телки там – что надо. Оттянемся, покувыркаемся… Ну да, все будет в шоколаде…

«От-лич-но! Вас-то мне, граждане подонки, и надо!» – записывая номер «Лексуса», мысленно резюмировал Вадим. Пробив номер машины по базе данных, он узнал, что черный «Лексус», государственный номер «у» триста тридцать пять «вв», принадлежит Азамату Эдильбекову, студенту юрфака классического университета, сыну владельца крупнейшего в Меднореченске оптового рынка «Восточный», нескольких риэлторских контор и частной гомеопатической клиники.

Поскольку знакомых на юрфаке у Вадима не было, пришлось искать таковых в столовой студенческого городка. Найдя подходящий повод, он сумел завести разговор с девушкой, к которой сам набился в соседи по столу. Та и впрямь оказалась старшекурсницей юрфака, знающей всю факультетскую блатоту. Услышав об Азамате, собеседница Вадима рассмеялась и колко заметила, что если ему захочется кому-то на юрфаке гарантированно отбить аппетит, достаточно будет упомянуть об Эдильбекове.

– Такой нехороший человек? – слушая ее, усмехнулся Вадим.

– Такая же шваль, как и его дружки, Кысенков и Гаджиев, – поморщилась девушка.

– И чем же так отличились эти «веселые ребята»? – поинтересовался Вадим, кромсая вилкой условно мясной шницель.

– Да уроды они, каких еще поискать… – Его собеседница безнадежно махнула рукой. – Вот совсем недавно был случай – стали прямо в коридоре соседнего корпуса приставать к одной первокурснице. Какой-то парень за нее вступился. Так его в тот же вечер эти подонки на улице встретили и зверски избили, после чего его же выгнали из университета с формулировкой «за злостное хулиганство».

– Похоже, сынки небедных граждан… – резюмировал Вадим, внимательно слушая повествование своей собеседницы.

– Само собой! – рассмеялась та. – У Кысенкова папочка возглавляет областное министерство дорожного строительства. Дороги – сами посмотрите – все в ямах, а министр Кысенков в Янтарном построил себе виллу трехэтажную с зимним садом и купил сыночку престижную модель «Рено». Папаша Эдильбекова формально – владелец торгово-посреднической фирмы, торгующей фруктами, а на деле-то, говорят – главный губернский наркобарон. У Гаджиева – владелец холдинга, в который входят три молокозавода, ликероводочный и несколько крупных авторынков. Есть от чего беситься с жиру!