Судороги Земли
Шрифт:
Зодчий вернулся к тому месту, откуда начал обход дома. Возникла неприятная мысль, что его последовательно завлекают в западню. Чувство досады усилилось, когда он приблизился к сторожевой башне. Внутри отчётливо слышались шаги, но Зодчий знал, что с улицы в башню попасть нельзя - только через общую гостиную или из подвала. Выходит, кто-то специально заманивает его внутрь?..
"Ладно, - подумал Зодчий, - сыграем по вашим правилам..."
Он устремился к подвалу, однако негромкий скрип двери за углом заставил его резко повернуть в сторону
36.
Гоблин появился за общим столом позже всех. Демонстрируя мускулистый безволосый торс, он незаметным движением обрызгал нескольких поселенцев. На Агути брызги не попали, но чтобы направить беспокойную энергию Гоблина в нужное русло, строго сказал:
– Позови Зодчего. Все уже собрались.
Гоблин с живость понёсся выполнять поручение, по дороге незаметно вытерев лицо и руки о чью-то одежду. Вернулся почти сразу, удивлённо разводя руками:
– Комната пуста...
– А где Зодчий?
Гоблин пожал плечами:
– Кровать холодная - он проснулся раньше всех...
Агути замер, внимательно оглядывая присутствующих.
Поймав встревоженный взгляд Фархада, спросил:
– А его одежда?
– Всё на месте. Только меча на стене нет...
Агути нашёл глазами Рабуса. Поселенец всё понял и без слов поднялся из-за стола. Остальные молча последовали за ним.
Через полчаса усиленных поисков ситуация не прояснилась, поставив перед заставниками массу новых вопросов. У входа в подвал они обнаружили несколько поломанных "фархадовских" стрел. Недалеко от них нашли брошенный меч.
Последняя находка огорчила больше всего. Всем стало ясно, что Зодчий зачем-то проснулся ночью или перед рассветом и отправился на улицу почти голый, захватив только меч; теперь оружие одиноко лежит на траве и ничего не может сказать о том, куда подевался его хозяин.
Рабус долго ползал на коленях по траве и нашёл шип, длиной более десяти сантиметров и очень тонкий на конце. Поселенец осторожно зажал его в пальцах, показывая присутствующим.
– Что это?
– поинтересовался Агути.
Рабус пожал плечами, продолжая разглядывать находку.
– Напоминает иглу дикобраза...
– задумчиво проговорил он.
– Откуда они здесь!
– удивился Гоблин.
–
– задумчиво произнёс Агути.
Ещё через час, обойдя все постройки, навесы, погреба и даже приблизившись к зоне конфликта, поняли: Зодчего на заставе нет. Сразу отправили Енора с двумя верцами в поселение. Агути наказал Енору, если Зодчего там не окажется, поднимать воинов на его поиски. Медлить нельзя, потому что исчезновение выходца в Зоконе не в момент Перехода - вещь абсолютно невозможная.
Повозка умчалась. Агути спешно организовал из оставшихся заставников три поисковых команды и отправил их в разные стороны. Сам же в одиночестве остался дома, с тревогой ожидая первых новостей.
...Глаза не открывались, руки не шевелились. Сердце работало аритмично, будто после каждого удара долго раздумывало, стоит ли пульсировать дальше... Но постепенно ритм выровнялся, и липкое чувство страха отступило. Ненадолго. Почти сразу Зодчий почувствовал холод. Появился он не вдруг. Сначала захватил ступни ног, сделав их нечувствительными ко всем попыткам воскресить былую подвижность. Потом проник в голени и бёдра, медленно замораживая лениво текущую кровь. Когда волна нечувствительности поднялась до уровня живота, Зодчий бояться перестал...
Некоторое время лежал, готовясь к самому худшему. Мыслей в голове не было. Только предчувствие - слабенькое, едва-едва уловимое, но оттого ещё более дорогое и желанное. Предчувствие обещало скорую свободу. Зодчий поверил. Он снова попытался открыть глаза, но веки приоткрылись ровно настолько, чтобы бросить на хрусталик узенькую полоску света, а потом мгновенно захлопнулись. Повторять попытку не стал, решив активировать память, чтобы в недавнем прошлом отыскать объяснение ледяному оцепенению тела.
К изумлению Зодчего, хорошо отработанная схема "возвращения" на этот раз не сработала. Вместо чётких и ясных картин минувшего, он увидел смазанные обрывки, плохо сочетающиеся друг с другом. Они грязными лоскутами мелькали перед мысленным взором, складываясь в многослойный непроницаемый занавес. Но сдаваться Зодчий не собирался. Предчувствие скорого освобождения росло и требовало немедленных действий.
Шевелиться или двигаться Зодчий не мог, поэтому все оставшиеся силы бросил на то, чтобы мысленной рукой дотянуться до грязного полотнища и сорвать его, обнажив сверкающее живыми красками прошлое... Удалось это не сразу. Когда холод подступил к самому сердцу, а кровь уже не могла его согреть, Зодчий вспомнил...
...Дверь скрипнула, он рванулся на звук, в надежде схватить шутника и... почувствовал укол в шею. Всё. Больше никаких воспоминаний за грязным занавесом не было. Попытался припомнить что-либо ещё, но в сознании царила пустота, готовившая его... К чему? Зодчий постарался отогнать неприятную мысль, с удивлением обнаружив слабое подобие мышечной активности в пальцах рук.
Маленькая победа мгновенно воодушевило, и он попробовал приоткрыть веки. Узенькая полоска света дольше, чем в первый раз играла в зрачках, но быстро потухла, не успев оставить отпечаток окружающего мира. Зодчий не стал отчаиваться, переключив внимание на слух...