Судороги Земли
Шрифт:
Зодчий, не забывая поглядывать на минитрок Фархада, отстреливал исключительно "зывунов", оставляя "арлекинов" естественным путём распадаться. В какой-то момент Зодчий отметил, что расстояние между троками и Зоконом сократилось.
Он сказал об этом Агути. Выходец подтвердил его предположение:
– "Баньян" движется на нас...
Зодчий подал ревуном короткий сигнал, означающий: "Отойти на сто метров", и первым оказался у механизма передвижения. Помогал ему Агути. Третьим присоединился
Несколько минут напряжённой работы, и трок оказался на новом месте. Зодчий вернулся к своей бойнице. Сиф спросил:
– Здесь мы ещё можем отходить широким фронтом, а как быть на просёлочной дороге?
– Пойдём в затылок друг другу...
Договорить Зодчий не успел - десятка два "ходульников" приблизились на расстояние в полсотни метров. Пришлось спешно ими заняться.
Через пару минут внимание всех привлекло громкое восклицание Енора:
– Посмотрите на тликов!
Увлёкшись недовыходцами, Зодчий упустил из виду последний сюрприз Зокона - тлики успели окружить его трок. Через бойницу они выглядели совсем безобидными - пухлые, неповоротливые, добродушные ящерицы. Однако стоило одному из них приблизиться вплотную к стене трока, как он мгновенно преобразился: бесследно исчезли вальяжность и показная леность в каждом движении, заставив истончившееся до состояния живого веретена тело действовать со скоростью метеора. Тлик поднялся на короткие задние лапки, напружинился и буквально выстрелил вперёд собственным телом. Зодчий едва успел отшатнуться от бойницы, как в ней возникла конусовидная головка. Вращая маленькими бусинками-глазками, тлик широко раскрыл пасть и...
Зодчий ожидал увидеть длинный змееподобный язык, жалящий всё живое. Но вместо него из раскрытой пасти брызнула тонкая струя жидкости ярко-жёлтого цвета. Что-то внутри подсказало - это не парфюм и не прохладительный душ. Зодчий рванулся в сторону, но, видимо, недостаточно быстро - струя задела левое плечо, закрытое надкрыльями панциря. Послышалось шипение, потом сухой треск и дикая боль пронзила сустав.
– Чёрт!
– ругнулся Зодчий, дважды рубанув мечом по раскрытой пасти.
Тлик вывалился наружу.
Превозмогая пляшущие перед глазами огни, Зодчий крикнул, чтобы слышали все:
– В первую очередь бейте тликов - они плюются кислотой!
Когда боль в плече ослабла, Зодчий смог охватить картину боя. В его троке больше никто нападению не подвергся. Что происходило у соседей, сказать было сложно. Но, судя по многочисленным микровспышкам вокруг установки Фархада, выходец раскусил коварных тликов и не позволял им приблизиться к своему малышу. У Рабуса дела тоже шли неплохо - там кто-то додумался угостить тликов несколькими струями из огнемёта.
Тревогу Зодчего вызывало другое: Зокон продолжал ломиться вперёд, миллионотонным катком сметая всё на своём пути. Гадать, что остаётся позади него было бессмысленно - кто сможет это увидеть?..
Пока всё складывалось удачно. Если бы не стремительное продвижение Зокона, сегодняшний бой можно смело считать самым успешным за последние месяцы. Но радости почему-то не было. Особенно, когда пришлось с болью и горечью наблюдать за тем, как в течение всего нескольких минут многочисленные постройки Второй заставы превратились в ничто, завёрнутые в колоссальный рулет Зоконом-катком...
– Быстро нас лишили прописки...
– невесело пошутил Агути, вглядываясь в пыльную муть.
До вечера прошли больше трёх километров. Вымотались ужасно.
Пропустив оба трока по дороге, Зодчий со своей группой замыкал печальное шествие. Активность Зокона упала почти до нуля. Вылазки немногочисленных недовыходцев носили редкий и хаотичный характер. Основную угрозу по-прежнему представлял Зокон, ни на минуту не прекращавший своего поступательного движения.
Все девять заставников по очереди управляли механизмом движения. Остальные в это время шагали по дороге рядом с троком, вдыхая холодный воздух, со страхом прислушиваясь к шуму за спиной; поломка шасси в подобный обстановке почти наверняка повлекла бы за собой потерю трока. Понимая это, Зодчий распорядился, чтобы оставшиеся на повозках поселенцы по возможности очистили дорогу от камней и срубили выступающие корневища деревьев.
К утру у Зодчего появилось ощущение, что его отправили на галеры - десять километров перевозки защитного комплекса отняли все силы. Он с тревогой думал о предстоящем дне: заставники устали и едва ли способны ещё на одни сутки каторжной работы. Зодчий внимательно прислушивался к монотонному хрусту Зокона, пытаясь по изменению тональности определить, уменьшилась его скорость или нет.
Хорошая новость пришла только к обеду. Её принёс неугомонный Гоблин, у которого нашлись силы после своей "смены" сбегать за поворот и проверить предположение Зодчего (шум почти полностью прекратился, но висящая в воздухе пыльная взвесь мешала что-либо рассмотреть).
– Остановился!
– прокричал он издалека.
– И хрюкает от удовольствия!
– Кто хрюкает?
– не понял Зодчий.
– Да Зокон! Кто же ещё!
– Гоблин приблизился и стал с азартом рассказывать: - Пылища там ужасная, но движения никакого нет. Только вздохи раздаются, больше похожие на поросячье хрюканье.
– А почему мы ничего не слышим?
– спросил подошедший Рабус.
– Звуки глухие и приходят оттуда, - Гоблин рукой показал в ту сторону, где ещё вчера стояла их застава.