Судороги Земли
Шрифт:
...Громкий крик бьётся в мозгу словно сердечный пульс:
– Скорей!
– Скоре-ей!
– Скоре-е-е-ей!
54.
– Вроде очнулся...
Зодчий оглядывается по сторонам. Он лежит на меховой подстилке, вокруг - улыбающиеся лица заставников. Трок шевелится и поскрипывает -
Зодчий с трудом поднимается с пола.
– Да полежи ты, неугомонный!
– голос Агути больно ударяет по ушам.
– Как... всё... прошло?..
– хрипит Зодчий, оглядывая присутствующих.
– Всё прошло замечательно!
– словесная скорострельность Гоблина заставляет Зодчего поморщиться, но она же вызывает в нём тёплые чувства: "Жив, курилка!"
Несколько минут Зодчий приходит в себя, потом осмысленно начинает задавать вопросы. Очень болит горло. Зодчий не может понять, почему.
– Давно я здесь?
– он кивнул на подстилку.
– Около часа...
– Агути выглядит изрядно потрёпанным, но довольным.
– А что произошло?.. Я ничего не помню...
– Дай я скажу!
– Гоблин не может спокойно сидеть на месте.
У Зодчего нет сил бороться с бурлящей энергией выходца. Он согласно кивает головой:
– Говори...
– Ха! Ну и дали мы прикурить всем этим выродкам!
– А если по существу?
– Зодчий видит улыбающуюся физиономию Агути и понимает, что поправлять Гоблина бессмысленно.
– Здрасьте!
– восклицает Гоблин.
– Я и говорю по существу! Как только мы десятка три вонючих созданий в болотину сбросили, с другой стороны из земли полезло тако-о-ое!.. В общем, пока Фархад заливал всю эту нечисть напалмом, мы смогли перетащить Енора к троку. Вернулись за тобой, а у тебя под ногами земля кипит как вода в котле! Мы тебя тащим из неё, а ты продолжаешь махать мечом как одержимый! Едва и нам вместо головы одни кочерыжки не оставил!
Зодчий вопросительно смотрит на Агути.
– Приврал?
– Конечно! Хотя выглядел ты в тот миг, действительно, как настоящий демон! Мы уж думали, ты совсем обезумел.
– А потом... Что было потом?..
– Фархад минут десять "стерилизовал" землю напалмом, чтобы поджарить этих тварей, устраивающих на дороге ловушки. Только через полчаса смогли тронуться в путь.
– Никто не пострадал?
– Нет.
– А Енор?..
– Не знаю, чем его так ударило, только три ребра у него сломаны и боль внутри. Сейчас он
...Пройдя четыре километра, решили остановиться на ночёвку.
Чтобы не рисковать людьми и обезопасить себя от неожиданного появления неведомых созданий подземных глубин, Фархад предложил расставить на дороге и по бокам сигнальные вешки с десятком-другим "погремушек", которые тут же сам и изготовил из повреждённой алюминиевой кассеты.
Выставив обязательное охранение, Зодчий вызвался дежурить первым - хотелось в тишине и одиночестве о многом подумать. Гоблин пожелал составить ему компанию. Поворчав для видимости, Зодчий согласился: нравился ему Гоблин своей бесшабашностью и лёгким отношением к жизни. Казалось, Гоблин раз и навсегда решил для себя непростой философский вопрос: "Для чего я живу?.." Всё поведение Гоблина говорило, что живёт он ради удовольствия, ради веселья. Всегда. Даже - когда страшно. Потому что в этом случае должно быть страшно весело! А ещё из Гоблина так и выпирало смачное словечко "кураж". Только Гоблин ухитрялся обставлять свои поступки так, что все вокруг только удивлялись: каким образом этот выходец умудряется привлечь на свою голову все несчастья "мира Амвросия"?! Но хитрый Гоблин своего секрета не выдавал. Поэтому с ним было хорошо. Тревожно, но хорошо!
Прислушиваясь к сонному шуршанию за стеной трока, Зодчий спросил:
– А почему вы оказались в конном разъезде? Очередь-то была не ваша?..
Гоблин только плечом дёрнул - дескать, пустяки. Зодчий настаивать не стал. Помешивая длинной палкой рубиновые угли, он вдруг вспомнил историю прорицательницы. Как там было написано у Церапа: "...головни вдруг вспыхнули ярким фиолетовым пламенем и потянулись к Эркатоге. Онемев от происходящего, я зачарованно наблюдал за тем, как тонкие огненные ручки обняли тело старухи, и я услышал радостный счастливый смех Эркатоги..."
"Огонь обладает магической, завораживающей силой... Я бы тоже не отказался искупаться в его пламенной купели..." - мечтательно подумал Зодчий.
Гоблин, услышав тяжкий вздох товарища, принял его на свой счёт.
– Зодчий, ты не сердись!
– виновато проговорил он.
– Я, конечно, понимаю, что веду себя порой довольно глупо. Но рассудительность и в прежней жизни никогда не была лучшей чертой моего характера, а уж здесь...
– Я не сержусь, - отозвался Зодчий, продолжая купать свой взор в околдовывающей игре муарового пламени.
– Я даже рад, что ты такой... К сожалению, зачастую мы излишне серьёзны и видим жизнь не в радужном свете, как ты, а через закопчённую на огне стекляшку, сквозь которую в далёком детстве смотрели на солнце. Помнишь?..
– Помню...
– вздохнул Гоблин. И вдруг со смущённой улыбкой добавил: - В школе говорили о каких-то пятнах на солнце. Мне безумно захотелось на них посмотреть. Поэтому я закоптил своё стекло совсем чуть-чуть...