Судороги Земли
Шрифт:
– И что?..
– Едва без глаза не остался!
– Значит, ты уже тогда был таким...
– Горбатого могила исправит!
– хохотнул Гоблин и пошёл в сторону от дороги, чтобы принести хворост для костра.
Зодчий проводил его взглядом, прислушиваясь к тонкому мелодичному звону - это лёгкие порывы ветра шевелили самодельные колокольчики, заставляя их "разговаривать". Вернулся Гоблин, бросил в костёр целую охапку сухих веток. Пламя рванулось
– Я всё хотел спросить...
– голос Гоблина резко контрастировал с его всегда весёлыми глазами; сейчас он был растерянным и грустным.
– Что нас ждёт там?..
– он махнул сухой веткой в сторону невидимой громады Зокона.
– Ты имеешь в виду уменьшение площади "мира Амвросия"?
– Нет... Что нас ждёт после того, как всё здесь окажется под пятой Зокона?..
Зодчий ответил не сразу. Его удивило, что такой вопрос задал именно Гоблин - всегда весёлый, неунывающий, жизнерадостный Гоблин. Сам Зодчий старался об этом не думать, как любой человек пытается не думать о смерти, в то же время осознавая внутри себя неизбежность данного печального события, но в тщетных попытках отсрочить его, избегающий даже случайных мыслей на эту пугающую тему...
– Надеюсь, когда-нибудь потом, - с трудом проговорил Зодчий, - в новом мире и в новой реальности мы обязательно встретимся с тобой... Тогда я смогу вспомнить и этот вечер, и этот костёр, и то, что твоя бесшабашность сегодня спасла мне жизнь!..
Хрустнула ветка. Тихий голос Гоблина мотыльком вспорхнул над костром:
– Спасибо, Зодчий...
ЧЕТВЁРТЫЙ ИНФОРМАЦИОННЫЙ СРЕЗ ИНОЙ РЕАЛЬНОСТИ
Вальтман прилететь не смог, однако при первой же возможности связался с Ловсиным с помощью веб-камеры. Выглядел Вальтман на экране бледным, хотя в глазах время от времени вспыхивал задорный огонёк.
– Видеоотчёт о неудачных попытках проникнуть внутрь, я получил. Хочу вас успокоить - на чудо я и не надеялся.
Ловсин изогнул бровь.
– Между прочим, при подготовке эксперимента мы тоже не рассчитывали на чудо, потому что подобное понятие довольно трудно вплести в канву научной парадигмы...
– Ну-ну!
– улыбнулся Вальтман.
– Я вовсе не хотел вас обидеть. Тем более что присланные видеоматериалы могут шокировать кого угодно! Кстати, а где сейчас находятся те объекты, которые удалось доставить с той стороны?
– Мы поместили их в магнитную ловушку.
– Не могли бы вы несколько образцов отправить в Москву? В научных кругах столицы у меня есть обширные связи...
– Мы это сделаем сразу же, как только установим причину, по которой одни живые объекты при извлечении выворачивает
– Что ж, вам виднее. Так о чём вы хотели со мной поговорить?
– Деном стремительно уменьшается...
– Что вы сказали?
– встрепенулся Вальтман.
– Полусфера за пять дней потеряла тридцать процентов своего объёма.
– Как?! Но это же...
– Да... Деном медленно стягивается в точку...
– Разве ничего нельзя сделать?..
– Мы пытаемся. К сожалению, времени почти не осталось...
Рано утром всех разбудила многоголосая трель колокольчиков. Заставники вскакивали в ожидании самого худшего. Но причина перезвона заключалась в другом. Зодчий приложил руку к металлическому корпусу и ощутил лёгкую дрожь - Зокон-каток продолжал утюжить "мир Амвросия". Ещё через несколько минут стала понятна громкая переливчатость многочисленных "погремушек": звери и птицы старались побыстрее покинуть страшные для них места и сплошной массой текли в сторону поселения, сбивая по дороге сторожевые вешки Фархада.
– Похоже, с нашего корабля бегут не только крысы...
Тихая фраза Агути повисла в воздухе.
Собрав оставшиеся "погремушки" и удостоверившись, что Зокон не далее, чем в километре, троки, вздрагивая на ухабах и поскрипывая сегментными корпусами, поползли по дороге.
Несколько часов, сменяя друг друга, заставники трудились у механизма передвижения, с тревогой прислушиваясь к отдалённому грохоту.
– Сердится старик!
– воскликнул Гоблин, указав в сторону Зокона.
– Ещё бы!
– сощурился Агути.
– Вчера ты в течение целого часа отсвечивал ему в лицо своими ягодицами. Кто же выдержит такое оскорбление?!
Заставники дружно загоготали. Гоблин не растерялся, с достоинством ответив:
– Мои прелести теперь в музее выставлять можно! А ты чем похвастаешься?
– Боже упаси меня похваляться подобными частями тела!
– Агути поднял руки и засмеялся громче всех.
Гоблин обиженно нахмурился, но связываться с Агути не стал.
Енор, с туго перетянутой грудью тоже засмеялся, но тут же сморщился от боли.
Постепенно смех стих - все напряжённо прислушивались к приближающемуся рокоту.
– А ну, ребята, навались!
– крикнул Зодчий, сменяя уставших заставников.
– Похоже, нас догоняют...
По нарастающему дрожанию пола и стен все поняли: Зокон приготовил для них новую гадость.