Суер
Шрифт:
– Ну как?
– спрашивал лоцман.
– Маленько поднимает?
– Да вроде нет, - отвечал нищий духом.
– Ну тогда и хрен с тобой, дружище. Если уж моя рука бессильна никакие червонцы не помогут.
Мы приблизились к человеку, который монотонно топтал одну фразу:
– Подайте беженцу! Подайте беженцу!
Вид у него был загнанный, как у борзой и зайца. Не успели мы подойти он вскочил, затряс руками и плечьми и, эдак дергаясь, кинулся стремглав бежать с криком: "Отстань! Отстань, проклятый!" Пробежав круг с двести ярдов, он пал
– Подайте беженцу!
– задыхался он.
– От чего вы бежите, друг?
– доброжелательно спросил Суер-Выер.
– Я бегу от самого себя, сэр, - отвечал нищий, обливаясь потом.
– И давно?
– Всю жизнь. И никак не могу убежать. Этот противный "я сам" все время меня догоняет. Да вы поглядите.
Он снова вскочил с места и закричал самому себе: "Отстань! Отстань, мерзавец!" - и рванул с места так, что песок брызнул из-под копыт.
Пробежав двести ярдов, он вернулся обратно и рухнул на песок.
– Вы видели, сэр? Видели? Мне удалось обогнать самого себя на тридцать восьмом скаку, но на семьдесят девятом эта сволочь снова меня догнала! Подайте, сэр, беженцу от самого себя.
Суер подал целковый.
Старпом - гривенник.
Я подал подаяние.
Лоцман подал пример достойного поведения в обществе.
Очевидно наглядевшись на лоцмана, несчастный беженец снова вскочил и на этот раз взял старт с большой ловкостью. Это был настоящий рывок рвача.
И вдруг мы с изумлением увидели, как наш беженец выскочил из самого себя, обогнал вначале на полкорпуса, на корпус, оторвался и, все более и более набирая скорость, ушел вперед, вперед, вперед...
– Не догонишь, гад!
– орал тот, что убежал от самого себя, а тот, от которого убежали, орал вслед:
– Врешь, не уйдешь!
Глава LXIX. Я сам
Все мы были жестоко потрясены этой фатальной картиной бегства от самого себя и из самого себя.
Тот, что вырвался, скрылся где-то за скалою, а ПОКИНУТЫЙ САМ СОБОЮ жалобно бежал, бежал, вдруг споткнулся, бедняга, упал, вскочил, заскулил, снова хлопнулся на землю замертво.
– Жив ли он?! О Боже!
– вскричал старпом, и мы кинулись на помощь, стали зачем-то поднимать. Я давно примечаю в людях этот сердобольный идиотизм: немедленно поднимать упавшего, не разобравшись, в чем дело. Так и мы стали поднимать ПОКИНУТОГО САМИМ СОБОЮ, который, как ни странно, был вполне жив.
Он рыдал, размазывая по лицу пыльные реальные слезы.
– Я САМ от себя убежал, а другой Я САМ остался! Ужас! Ужас!
Я остался - и Я же убежал!
Нет! Это невыносимо!
Лучше застрелиться! Или повеситься?
Отравиться - вот что надо сделать! Где курарэ?
Где этот сильный яд-курарэ?! Где?
Нет, но если Я отравлюсь, что же будет со МНОЮ УБЕЖАВШИМ?
Помру или нет? Погоди, погоди, погоди.
Подумай! Подумай! Подумай!
Я - помру, а тот Я, ЧТО УБЕЖАЛ, останется жить!
Значит - надо травиться!
О БОги, БОги МОи! ЯДу МНе! ЯДу!
– Я интересуюсь, - встрял неожиданно
– А деньги тот Я САМ унес.
– Ну, возьмите еще целковый, - сказал Суер.
– Не надо!
– вопил Покинутый.
– Ничего мне теперь не надо! Ни денег, ни славы, ни почестей, ни богатства! Верните мне МЕНЯ САМОГО!
– Выпейте валерьянки, - предложил Пахомыч, - успокойтесь, может, он сам вернется?!
– Ну, конечно, жди!
– корчился в рыданьях Покинутый.
– Я САМ СЕБЕ так надоел, так мучил САМОГО СЕБЯ! Теперь я пуст! Кошмар! Кошмар!
Верните мне МЕНЯ САМОГО! Я теперь не Я!
А кто Я?
Я - САМ или НЕ САМ?
От таких вопросов, ей-богу, башка может лопнуть! Ой, лопается башка! Как бочка! Обручей! Обручей! Слушай-ка, Я, ты погоди! Не ори! Разберись в себе самом!
Итак! Был Я, но я хотел от самого себя убежать!
Ой, сейчас затылок отвалится!
И УБЕЖАЛ!!!!!!!
Лопнула башка! Затылок отвалился!
Виски упали до уровня подбородка!
Я ОСТАЛСЯ и Я же УБЕЖАЛ!!!
– Успокойтесь, Покинутый собою, - сказал сэр Суер-Выер.
– Пожалуй, большинство людей на свете иногда желает убежать от самого себя, но никогда никому этого сделать не удавалось. Вы - первый! Гордитесь! Первый человек на земле, который убежал от самого себя!
– Мы свидетели, можем подтвердить, - подтвердил старпом.
– Действительно, это - сверхрекорд, - согласился Покинутый, - но установил-то его не Я, а ТОТ Я, который убежал! О горе мне! Горе!
О горе мне!
Я так себя хреново вел, что сям от себя убежал!
Курарэ! Курарэ! Курарэ!
Гдэ ведрэ курарэ???
Стакан курара! Стакан курара!
Вы не знаете, где растут бледные поганки? Подскажите адресок!
– Ты чего орешь?
– послышался вдруг знакомый голос, и ТОТ Я, КОТОРЫЙ УБЕЖАЛ, высунулся из-за скалы.
– А что?
– удивился Я ПОКИНУТЫЙ.
– Орешь, говорю, чего?
– Да как же мне не орать-то? Ты-то "Я" убежал!
– Вести себя надо было лучше, а то пил как лошадь, воровал, попрошайничал, двоеженствовал, не платил алиментов, жил по поддельному паспорту, ночью поедал чужую сметану, обманывал маму!
– Вернись! Я буду лучше! Мне ведь ничего не надо, кроме тебя! Мне даже деньги предлагали, и я не взял! Мне только тебя нужно! Только тебя! Вернись ко мне, мой дорогой Я!
– Деньги? Какие еще деньги?
– Целковый.
– И ты не взял?
– Не взял, - гордо ответил Покинутый.
– Вот все-таки дурак! Как был дураком, так и остался! Гордость заела! Бери, пока не поздно, да проси побольше, дубина стоеросовая! Тогда, может, и вернусь!
– Извините, господа и сэры, - обратился к нам Покинутый с поклоном, тут этот "Я УБЕЖАВШИЙ" обещает вернуться, если денег подадите. Вы уж подайте Христа ради!
– Христа ради?
– удивился Суер, вспоминая, видно, недавнюю нашу распрю, - Это уж ради примирения вас с самим собою.
Офицер Красной Армии
2. Командир Красной Армии
Фантастика:
попаданцы
рейтинг книги
