Сухой закон 2

Дорохов Михаил Анатольевич

— Зачем?

— Днём это будут рестораны. А вечером и ночью — клубы с коктейлями, которые ещё никто не пробовал нигде на этой планете… И со-о-овсем новой музыкой…

* * *

Форд катил по тёмным улицам Исчестера.

— Что-то разузнал о подельниках Фоули? — спросил я у Гарри, который крутил баранку.

— Пока тишина. Но мой человек видел не всех бродяг. А те, кого он спрашивал — не знают Дэна Фоули. Похоже, этот свидетель —

мелкая сошка.

— Ты сам расспрашивал бродяг?

— Нет. Попросил одного знакомого. Даже если бродяги сдадут его, то выйдут только на меня. Это, конечно, если его расколют. Но не должны.

— Почему?

— Ему, к сожалению, недолго осталось жить. Болезни почти полностью его съели. Полиция не сможет дать ему ничего. А я могу дать денег на сытую жизнь перед смертью.

Я подивился простоте суждений ветерана. Гарри вообще говорил мало, но всегда или просто, или даже мудро. По-житейски мудро.

— Откуда этот мужик?

— Из Гарлема. Он раньше гонял с бандами оттуда. Потом уже его подкосило.

— Тебя не напрягает его цвет кожи? — напрямую спросил я Гарри.

Мне было интересно — что думает ветеран, ибо я уже замечал за ним некоторую «широту» взглядов.

— До войны я их не любил. Почему — не знаю. Просто все вокруг с детства говорили «грязный негр». И я тоже. Потом я попал в армию, Алекс. Люди одинаково живут и умирают. У них один и тот же цвет крови. Я видел, как они одинаково плакали, когда им отрывало ноги, молили о пощаде и дохли от химической дряни, которую приносил к нам ветер от окопов фрицев. И одинаково геройствовали. А потом я очутился на улице. Где я быстро понял, что всем теперь насрать на мой цвет кожи. Кстати, Алекс, вы, например, не американец. Но вполне себе достойный человек. И людей вы подобрали неплохих. Так что получается, если я встретил неплохого русского, то когда-то могу увидеть и доброго мексиканца! — засмеялся Гарри сам своей же шутке.

— Спасибо за ответ, Гарри, — искренне поблагодарил я ветерана.

— Вы решили — как будете разбираться с самими Дэном Фоули? — спросил он, посмурнев, — Если нужно, я просто сдамся полиции и скажу, что это всё сделал я. Будьте уверены, я не пророню ни слова о том, что вы там были.

— Не надо таких жертв, Гарри. Этот вариант я даже не рассматриваю, — махнул я рукой на него, — Больше такого не говори.

— Есть, сэр…

— Это здесь?

Наш Форд проехал неприметный деревянный дом. Ещё одно авто двух моих подручных, которых мне посоветовал Молотов, двинулось дальше, огибая квартал, а мы затормозили через пару строений.

— Здесь. Их должно быть двое. Но нужно быть осторожнее.

Гарри выбрался и зашагал к дому. На нём был большой чёрный плащ почтальона. Широкую смешную фуражку он почти натянул по самые брови — благо размер нашёлся побольше. Стоячий воротник прикрывал лицо. Так посмотришь на человека — одни уши да глаза торчат. Мы с Рощупкиным покинули Фордик и пошли чуть поодаль следом.

Главную роль во всей этой бутафории мы отдали именно ветерану, так как у Мишки заметный акцент. А моё лицо бандиты Горского могут знать.

Гарри подошёл к двери и потянул за шнур. Внутри раздался звон колокольчика. Ветеран ещё раз дёрнул за мокрую от косого дождя верёвку.

— Кого там чёрт несёт? — раздался недовольный голос.

— Вас письмо, сэр!

— Какое ещё письмо?

— Письмо с уведомлением о выселении.

— Чего-о-о?

— Вас уведомляют о выселении из этого дома.

— Это мой дом, тупица. Проваливай.

— Нет, сэр. Здесь указан ваш адрес. Если вы не покинете дом, то вас будут выселять приставы!

Тишина. Ага, вряд ли им хочется, чтобы сюда заявились люди из управления полиции. Приставы сейчас сидят там в отдельной конторе.

Раздумывали на той стороне долго.

— Сэ-эр? — протянул Гарри.

— Сейчас…

С другой стороны послышался скрип и грохот засова. Затем в скважине провернулся ключ, и открылась небольшая щель:

— Давай письмо!

— Сэр, вы должны…

— Я говорю, давай…

Договорить ему не дали. Дверь рванул на себя Мишка. С его силищей она чуть с петель не слетела. А я уже нырял вперёд, прижимая ствол Кольта к небритому подбородку бандита.

— Только попробуй пикнуть! Где второй?

— Какой второй? — забегал глазами отморозок, поднимая подбородок и вытягивая шею на максимум, пытаясь «сняться» с пистолета.

— Я тебе сейчас мозги вышибу! — пообещал я, вдавливая металл в кожу бандюка.

— Наверху.

— Пойдём, покажешь. Только попробуй издать хоть один звук…

Через пару минут связанные подельники уже сидели на стульях посреди комнаты. Ещё двое человек зашли в дом с чёрного хода, который им открыл Гарри, когда мы спеленали прячущихся бандитов.

— Кто ещё тут остался из «ваших»? — вёл допрос я.

— Пошёл ты!

Я смерил взглядом чересчур смелого бандита. Помоложе. Повыпендрежнее одет. А вот второй бросает косые взгляды по сторонам. Видно, ещё на что-то надеется и продумывает возможные пути побега. Наивный. Но умнее первого.

— Так, у меня мало времени. Вы вообще странные парни. Горского нет. Вашей банды нет. А вы тут храните верность какому-то мёртвому ублюдку. Ну ладно. Гарри, принеси молоток…

— Хорошо, Алекс.

— Я всё скажу, — вдруг заговорил тот, что постарше.

— Вот на тебя-то я и надеялся. Соображаешь! — уважительно произнёс я.

— Есть ещё пара ребят. Но они уехали из города. Остались мы и Коля Деньга.

Про человека с этой кличкой я пару раз слышал. Втихаря судачили, что он являлся бухгалтером Горского. Неудивительно, что его не было в той перестрелке в Уэйкфилде. Зачем ему воевать «в поле», если у него совсем другие задачи?

— Остальных нанимали от случая к случаю, когда надо было больше людей, — закончил бандит.