Суламифь и царица Савская. Любовь царя Соломона
Шрифт:
В начале рукописного амулета надо было обязательно поместить восьмиконечный крест или ангелов с обнаженными мечами. А в середине нарисовать связанного дьявола. И добавить в конце текста решетку, изображающую трон или кресты. Владельцу такого амулета достаточно было только взглянуть на престол дьявола, потом посмотреть на человека и прочитать заговор, приказав вселившемуся в человека злому духу покинуть его тело и переселиться обратно на свой престол. Учиться заговорам необходимо было только по ночам.
Однажды, незадолго до рассвета, Македа вышла из пещеры Горбатой горы вместе с провидцем. Стояла ранняя и осеняя пора. Предрассветная мгла еще окутывала
Подойдя к дереву, возле которого мирно стояла ее лошадь, она отвязала ее и держа за поводья, повела за собой прочь от горы. Старик, опираясь на палку, пошел рядом. Они шли молча где-то с милю. Потом остановились. Гарпократ устал и тяжело дышал. Старик давно не ходил на такие расстояния, проводя дни и ночи в своей каменной келье, поэтому не было ничего удивительного в том, что силы его были на исходе. Лошадь всхрапнула и замерла рядом с хозяйкой, переминаясь с ноги на ногу.
– Дальше не стоит меня провожать. Я же вижу, тебе тяжело идти. Давай попрощаемся, и ты вернешься назад, – предложила Македа.
– Да. Ты права, дитя мое. Нам пришло время прощаться, – согласился старик и отвел глаза в сторону. Он не хотел показывать дочери свои слезы. – Давай посидим вон на том валуне, и я расскажу тебе еще кое-что, что ты обязательно должна будешь сделать. Однажды придет и твое время, оно приходит ко всем. Ты будешь знать, что смерть скоро придет за тобой. Сожги Книгу, золу собери в мешочек, и вели развеять над морем. Только тогда твоя душа сможет навечно обрести покой в царстве Сета, потому что Книгой не воспользуется ни один живущий на земле человек. Колдовству этой Книги не место среди живых людей, потому что грядут иные времена, и на смену нашим богам придут иные боги… – Гарпократ произнес свои загадочные слова, вытер ладонью слезящиеся от ветра глаза и вздохнул.
– Запомни то, что я сказал тебе, дитя. Ты скоро отправишься в путь. Он будет долгим и трудным. В конце своего пути ты обретешь долгожданное счастье. Оно будет недолгим, но таким ярким, что память о нем ты пронесешь через всю свою жизнь. Но не только воспоминания увезешь ты из страны царя Соломона, еще кое-что… что озарит твою жизнь счастьем, покоем и немеркнущим светом до конца твоих дней. Когда же ты вернешься обратно домой, меня уже не будет на земле. Книга будет дожидаться тебя внутри Горбатой горы. Перед отъездом прикажи охране после моей смерти выставить вокруг горы караулы, чтобы никто из людей под страхом смерти не смел, приближаться к горе. И прикажи, чтобы на моей гробнице обязательно изобразили священный знак – хранилище жизненных сил. До тех пор пока это изображение будет неповрежденным, моя душа останется живой и я буду помогать тебе, где бы ты ни находилась, – пояснил он.
Глава 16. Разговор с падшим ангелом
Над великим Иерусалимом поднимался рассвет. И поддаваясь натиску восходящего солнца, пугливая ночь ускользала прочь, оставляя за собой по краю горизонта дрожащую туманную дымку, как будто сотканную из быстро тающих снов и иллюзий.
Соломон пробудился от сна и остался лежать на своем царственном ложе. Красавица одалиска разделила с ним эту ночь. Имя этой девушки было аль-Зухра. И была она из далекой горной
Эту наложницу, с атласной кожей почти молочной белизны, как и других женщин гарема, ему привезли с крупного невольничьего рынка в Каире. Невольничьи рынки, на которых выставляли на торги похищенных женщин, были не только в Каире, они находились также в Стамбуле, Тунисе, Марокко и Алжире. Пираты, которые хозяйничали в Средиземном море и Атлантике, а также кочевники, промышляющие похищениями красавиц для сластолюбцев Востока на побережьях Северной Африки и Адриатики, привозили именно в Каир самый лучший живой товар.
Много разных женщин было в гареме у Соломона. Всех оттенков кожи, юных и робких; прелестных, подобных полураскрывшимся бутонам роз, и великолепных, чувственных, уверенных в себе: умеющие подчинять и властвовать над мужчинами, в гареме Соломона они становились покорными и благодарными наложницами и безропотно подчинялись воле иудейского царя.
И на всех этих женщин хватало силы и любви Соломона!
Одалиска спала, подложив одну руку под голову, а другую безмятежно и безотчетно спустив вниз живота, словно напоминая жадному до наслаждений и ненасытному взгляду пробудившегося Соломона, что именно там находятся врата страсти и удовольствия – рая на земле. Длинные черные ресницы оттеняли темные полукружья под глазами, они остались после бессонной ночи, наполненной стремительными ласками и томной негой. Соломон любовался восхитительной, будто светящейся белой кожей, шелковистыми волосами, тонкой гибкой талией и округлыми грудями. Прекрасная одалиска была юна, свежа и ароматна, как майское утро, и напоминала царю сочный, созревший на ярком солнце мягкий персик.
Царю захотелось снова поцеловать ее. «Как прекрасна моя пери! Я, пожалуй, не отпущу тебя и этой ночью!» – радостно подумал он и, улыбнувшись своему возросшему желанию, стал осторожно поглаживать ее теплый живот, пробуждая от сладкого сна. Наклонившись над девушкой, он тихо прошептал ей слова любви и поцеловал в губы. Прошло еще немало времени, прежде чем он насытился робкими и сладкими лобзаниями юной девы.
И снова потянуло царя в комнату откровений и древних знаний.
Туда, в тайную комнату и отправился царь после завтрака. Очертив как обычно вокруг себя магический круг, через который не мог перейти ни один демон или злой дух, Соломон встал в его центр и позвал:
– Выходи, бесплотный дух!
Заскользили на стенах в ответ на слова Соломона, дрожа и извиваясь в отблесках огня, странные тени. Кто-то большой в темном углу пошевелился, потом с шумом вздохнул и затих. Царь подождал какое-то время, но все смолкло.
– Скажи мне свое имя, ибо не знаю я, как обращаться к тебе? – снова спросил Соломон, потому что он знал, что молчать с демонами нельзя. Разозлившись, демон мог наброситься на человека и сожрать его.
Дико расхохотался таинственный дух и, выйдя из темноты, встал перед Соломоном, вперив в него горящие злобой глаза. Царь заметил, что на стене не видно его тени. Ноги падшего ангела (а это был именно он) были козлиными, а вся верхняя половина туловища напоминала человеческую. На руках у него росли длинные черные ногти, которыми он старался расцарапать защитную стену круга. Соломон содрогнулся от ужаса, одновременно с облегчением убедившись, что стоят его ноги в центре священного круга и падший ангел не может пересечь черту.