Султан и его гарем
Шрифт:
Казалось, вся внутренность пирамиды обрушилась, чтобы наказать дерзких, осмелившихся нарушить покой царской могилы.
Дервиши бросились на колени. Пораженный ужасом Лаццаро был бледен как смерть.
Даже Мансур почувствовал, что страх овладевает им.
Когда прошла первая минута ужаса, Шейх-уль-Ислам схватил лампу и бросился к выходу из пирамиды.
В том месте, где находился выход, потолок обрушился и громадные камни совершенно закрыли отверстие в стене.
Мансур и его спутники были
XII
Таверна Ольд-Кент
– Ну что, не известно ли чего-нибудь о таинственном номере 713? – спросил Сади своего друга Зору, садясь рядом с ним на диван.
– Дело, оказывается, труднее, чем я ожидал, – отвечал Зора. – Я знаю, как хочется тебе иметь эту бумагу, как важно для Турции ее содержание, но я боюсь, чтобы наши поиски не остались бесплодными.
– Единственно, что я мог узнать наверное, – сказал Сади, – так это то, что Англия на стороне Турции. И это уже успех, хотя и не такой, какого бы мне хотелось.
– Ты прав, Сади! Англия на нашей стороне, и я думаю, нетрудно будет заключить с ней союз. Но очень важно знать намерения французского правительства. Моя последняя надежда на леди Страдфорд.
– Ты все еще надеешься на нее?
– Да, хотя теперь оказалось новое, совершенно неожиданное препятствие моим планам.
– Что такое случилось? Я заметил, что ты сегодня что-то печален.
– Случилось нечто очень важное, друг мой! Адмирал Страдфорд, который все еще считает себя мужем Сары, внезапно явился в Лондон. Он называет себя адмиралом, но, как мне кажется, не имеет ни малейшего права на это.
– А!
– Ты можешь представить себе, как было неприятно для леди это неожиданное возвращение. Мне очень жаль ее, она, должно быть, втайне много страдает. Мне кажется, что она жертва семейных расчетов.
– Могу ли я откровенно говорить с тобой? – сказал Сади, открытая натура которого не могла более сдерживаться. – Мне кажется, Зора, что ты подвергаешься опасности попасть в скверное положение. Ведь леди Страдфорд замужем.
– Мы не можем судить о ней и об этом браке, Сади, – прервал Зора, – мы не знаем обстоятельств его, и мне кажется, что ты несправедливо судишь о Саре.
– Я не сужу о ней, – отвечал Сади. – Я только счел своим долгом предупредить тебя о грозящих тебе неприятностях.
В эту минуту вошел слуга и подал Зоре письмо на серебряном подносе.
– Кто принес это письмо? – спросил Зора.
– Слуга леди Страдфорд, – отвечал лакей.
После ухода слуги Зора тотчас же распечатал письмо и прочитал его.
– Странно! – сказал он, качая головой. – Нет никакой подписи!
– Значит, письмо не от леди?
– Может быть, и от нее. Но почему тогда она не подписала его?
– Может быть, этому была какая-нибудь особенная
– Ах, да! Это, должно быть, так, дело идет, по всей вероятности, о новом средстве достать нужную нам бумагу. Слушай, что тут написано: «Приходите сегодня вечером в таверну Олд-Кент, вас будут там ждать».
– И больше ничего?
– Ничего!
– Действительно, очень странное письмо! – заметил Сади. – Ты знаешь эту таверну?
– Да, она находится на улице того же имени, на другой стороне Темзы, в квартале, который пользуется довольно дурной славой.
– Странно довольно и непонятно!
– Я думаю, что это имеет какое-нибудь отношение к нашим поискам, – заметил Зора. – Поэтому я пойду в эту таверну.
– Позволь мне провожать тебя?
– Ты свободен сегодня вечером?
– Да, я исполнил уже все, что мне было поручено. Осталось только достать копию с этой таинственной бумаги номер 713.
– В таком случае, мне будет очень приятно, если ты будешь сопровождать меня. Не потому, что я боюсь идти один, но мне всегда приятно твое общество.
– Там мы узнаем, что значило это странное письмо.
Зора позвонил и приказал слуге подать карету.
Через минуту экипаж был подан, и друзья вышли из дома.
– На улицу Олд-Кент! – приказал Зора кучеру, садясь в карету.
Экипаж покатился по узким и мрачным улицам Лондона.
– Да, друг мой, – сказал Сади, – Турция теперь очень несчастна. Советники султана побуждают его к самым необдуманным поступкам. Я думаю, что злейшие враги наши не в Боснии, Сербии и Черногории, но в самом серале.
– Я не доверяю министрам! Все они – и Рашид-паша, и Гуссейн Авни-паша, и Мидхат-паша, – все они преследуют только свои личные цели.
– Я надеюсь, Сади, что рано или поздно увижу тебя во главе управления. Тогда положен будет конец этим смутам и беспрестанным восстаниям. Тебя не ослепляет фанатизм, ты сочувствуешь несчастьям страны!
– Будущее скрыто от нас, но я уверен, что тот путь, по которому следует теперь Турция, приведет ее на край бездны, так как ее обрек на этот путь человек, которого хотя мы однажды и свергли, но планы его исполняют теперь министры. Мансур перестал быть Шейх-уль-Исламом и действует тайно.
– Восстание в Боснии дело его рук!
– Да, я думаю, что это так, и я боюсь, что теперь он всеми силами старается разжечь восстание. И у султана не нашлось ни одного советника, который убедил бы его дать христианам полную свободу и безопасность! К чему это угнетение, этот безумный фанатизм? Они копают могилу для Турции! Прости мне эти горькие слова, – продолжал Сади. – Я не понимаю ослепления министров! Я почти готов думать, что они только слепые орудия в руках какого-то человека, который хочет погибели Турции.