Султан и его гарем
Шрифт:
Мансур не ответил ни слова и, схватив свою лампу, пошел к заваленному проходу.
Там, около камней, неподвижно стояли дервиши, бросившие в отчаянии свою работу.
– А! Это ты! – вскричал в смертельном страхе Лаццаро, увидя подходившего Мансура. – Ты мудр, ты всемогущ! Покажи же нам теперь твое могущество, спаси нас из этой могилы, где мы похоронены заживо!
– Да! Помоги, спаси нас! – вскричала старая гадалка. – Мы не хотим гибнуть здесь! Мы хотим жить!
– Что значат
– Что нам за польза в том, что ты тоже похоронен с нами. Умирай! Но мы хотам, мы должны жить! – вскричала обезумевшая от страха Кадиджа, и, схватив лом из рук одного из дервишей, она бросилась к груде камней, крича: – За мной! Помогайте! Надо вынуть эти камни! Сюда!
Грек последовал примеру Кадиджи, но дервиши остались на своих местах, ожидая приказаний Шейх-уль-Ислама. Они не дошли еще до такого отчаяния, когда человек перестает быть человеком, и между ними сохранялась еще дисциплина.
Они еще готовы были повиноваться тому, кого они так долго считали своим верховным начальником.
Мансур все еще не осознал всей величины опасности, грозившей ему и его спутникам, он думал, что удастся легко расчистить выход. Поэтому все его мысли были сосредоточены на сокровищах, и он хотел во что бы то ни стало осмотреть всю внутренность пирамиды. Время показалось ему подходящим для поисков, так как все его спутники думали теперь только о спасении и легко можно было уйти от них незамеченным.
– Ступайте, – приказал он, – возьмите ломы и старайтесь расчистить проход. Если каждый будет исполнять свой долг, мы скоро будем на свободе.
Дервиши бросились исполнять волю своего повелителя, а тот взял снова свою лампу и направился в глубину камеры, где находилось отверстие в стене.
Отверстие было довольно велико, так что Мансур без труда пролез в него.
Подняв над головой лампу, Мансур огляделся вокруг: так же, как и в первой камере, здесь стояли посредине два каменных гроба с мумиями.
Было очевидно, что сокровища, если только они скрыты в пирамиде, должны находиться именно здесь, так как ничто не показывало, что дальше, внутрь, есть еще камеры.
Но здесь не было ничего. Тогда взгляд Мансура упал на каменные гробы. Не в них ли скрыты сокровища Абассидов? Может, они находятся под мумиями?
Эта мысль сверкнула у Мансура, и, бросившись к гробам, он начал осматривать их с лихорадочной поспешностью.
Не довольствуясь осмотром, он принялся шарить руками в гробах, не обращая внимания на мумии; вдруг ему бросился в глаза лежавший на дне гроба пожелтевший от времени лист бумаги.
Он поспешно схватил ее и прочитал следующие слова, написанные на арабском языке:
«Ты ищешь
Альманзор, последний потомок Абассидов».
Мансур стоял как пораженный громом и с ужасом, смешанным с изумлением, смотрел на письмо. Как! Значит, старый толкователь Корана, которого он считал мертвым, еще жив? Он успел, значит, перенести сокровища в безопасное место!
Итак, Мансур и его спутники напрасно подвергались опасностям, все их труды и усилия были напрасны!
Но где же мог быть Альманзор? Где он скрывается?
Вдруг послышался крик ужаса, глухой стук – и затем все стихло.
Что случилось?
Бумага выпала из рук Мансура, и, схватив лампу, он бросился назад, в первую камеру пирамиды.
Там царствовала глубокая тишина, прерываемая только тихими стонами.
Дервиши не работали более, а стояли молча, столпившись все вместе.
– Что такое случилось? – спросил сурово Мансур-эфенди.
– Взгляни, мудрый и могущественный Баба-Мансур! – отвечал один из дервишей. – Случилось ужасное несчастье! Со свода упал большой камень, ранил твоего слугу и убил старую гадалку!
В ту же минуту Мансуру бросилась в глаза Кадиджа, лежавшая в луже крови, почти совсем раздавленная каменной глыбой. Это был уже труп! Ее агония длилась только несколько секунд.
Рядом с нею лежал и стонал грек, но он был более испуган, чем ушиблен. Камень только слегка задел его при падении.
Часть желания Мансура исполнилась. На свете было меньше одним человеком, знавшим о сокровищах, которые Мансур все еще надеялся найти, несмотря на найденную им бумагу.
Но в эту минуту близкая опасность заставила его забыть на время о сокровищах.
Тут только глаза Мансура открылись, и он понял, что грозило ему и его спутникам.
Дервиши с отчаянием в голосе сообщили ему, что весь проход завален камнями, вытащить которые нет никакой возможности, так как едва пошевелят один, как сверху обсыпается еще несколько.
– Ты не ранен? – спросил Мансур лежавшего без движения Лаццаро.
– Я сам еще этого не знаю, господин! – отвечал грек слабым голосом. – Мы все погибли! Все, и ты также!
– Вы говорите, что нельзя разобрать камни? – спросил Мансур, обращаясь к дервишам.
– Взгляни сам, мудрый Баба-Мансур! – вскричали они. – Камни лежат грудой и грозят убить каждого, кто осмелится их тронуть. Нет более никакой надежды! Мы погибли!
– Камни не могут падать вечно! – отвечал Мансур твердым голосом. – Мы должны разбирать их, пока ничего более не будет обсыпаться.