Сумасбродный шаг
Шрифт:
Вдалеке замаячили очертания здания компании, и Фрэнк аккуратно въехал в гараж, где Марджори оставила свою машину.
— Ты напрасно из-за этого волнуешься, милая, — вкрадчиво сказал он на прощание. — Я, безусловно, предпочитаю, чтобы ты стала моим партнером. И если ты на это решишься, то взамен наших препирательств в суде я смогу предложить тебе другие игры, играть в которые и ты, и я будем с большим удовольствием.
7
По пути домой Марджори
Фрэнк даже не прикладывал особых усилий, чтобы вызвать ее на откровение, и это раздражало. Хотя, возможно, в этом и заключается его секрет, думала она. Он всегда ведет себя настолько непринужденно, что заставляет ее забыть об осторожности.
«Игры, в которые ты и я будем играть с большим удовольствием…» Да, этому человеку нет равных в умении выражаться двусмысленно. Но высказывания вроде этого ничего не значат, попыталась она уговорить себя. Ему просто надо было, чтобы последнее слово осталось за ним. В его намерения явно не входило лишать себя удовольствия лишний раз поддеть ее — в суде или за его пределами — независимо от того, какой смысл он вкладывал в свои слова о «других играх».
Марджори не покидала мысль о том, что же у него действительно на уме. Или, точнее, что бы он сделал, если бы вел себя серьезно. Если он вообще на это способен. Мог бы он, например, поцеловать ее по-настоящему… И что бы она при этом почувствовала?
Но Марджори тут же запретила себе подобные мысли, с иронией подумав, что поцелуй требует молчания. А Фрэнк, вероятно, не способен надолго лишить себя удовольствия вести словесные баталии.
Остановившись, чтобы забрать почту, она неожиданно увидела отца, стоявшего возле стойки консьержа. На плече у него висела сумка с рекламой большого универмага, и он, похоже, уже давно находился здесь.
— Папа, — воскликнула она, — что ты здесь делаешь?
Отец повернулся к ней.
— Привет, Марджори. Неудивительно, что консьерж не мог до тебя дозвониться. Не смотри на меня так, я не собираюсь к тебе переезжать.
Странно, подумала Марджори, что его реакцией на такой простой вопрос стала попытка заверить ее, что он не собирается уходить из дома. Неужели трения с матерью оказались серьезнее, чем она думала?
Чувство тревоги, впервые появившееся у нее после разговора с матерью, усилилось.
— Мама отыскала это в своем любимом универмаге и подумала, что, возможно, тебе понравится, — продолжал Патрик, протягивая ей пакет. — Она купила это на распродаже. Просила меня заглянуть к тебе, чтобы ты примерила.
Марджори
— Тогда поднимемся ко мне, — сказала она. — Я как раз собиралась приготовить на ужин яичницу. Поужинаешь со мной?
Ей показалось, или отец действительно заколебался? Но мгновение спустя он повесил пакет на плечо и последовал за ней к лифту.
— Ладно. И я даже не скажу матери, как ты питаешься.
Марджори улыбнулась ему.
— За это ты получишь лишний ломтик сыра к своей порции.
В лифте она старалась не рассматривать отца, но трудно было не обратить внимания на его осунувшееся лицо и запавшие глаза.
Ты слишком многого просишь, мама, подумала Марджори. Я не могу не заметить того, что происходит. Я должна что-то предпринять…
Девушка повернулась спиной к отцу, чтобы вставить ключ в замок, и сказала:
— Ты неважно выглядишь, папа.
И тут же затаила дыхание. Что он ей скажет?
Ему не удалось скрыть от нее своего напряжения, когда он с притворным равнодушием пожал плечами.
— Ничего особенного. Я уже не молод, и у меня нет тех амбиций, что раньше. И вообще я подумываю бросить преподавание. — Нельзя было не отметить бравады в его голосе.
— Ты хочешь сказать, что собираешься на пенсию? — Марджори распахнула дверь, и отец последовал за ней в квартиру.
Он не ответил на ее вопрос.
— Ты по-прежнему ничего не сделала со своей прихожей?
Раньше отец не проявлял особого интереса к интерьеру ее квартиры. Хотя вряд ли стоит удивляться, что он захотел сменить тему. Она тоже хотела бы сделать вид, что проблем не существует.
Марджори направилась с ним через большую, с минимальным количеством мебели гостиную в кухню, изобразив на лице, как она полагала, невинный интерес.
— Кажется, у тебе впереди еще пять лет до того, как стоило бы задуматься о пенсии.
— Нет, совсем не так долго. К тому же я никогда не пользовался больничными и потому могу уйти раньше.
Он хорошо сыграл, с уважением подумала Марджори. Не знай она всего, то решила бы, что он говорит правду. Ясно, что своей дипломатией она не добьется успеха. Может быть, ей стоит быть настойчивей в расспросах? Но тогда отец наверняка догадается, что мать ей все рассказала…
Размышляя, девушка достала из холодильника корзиночку с яйцами, а из буфета сковородку.
— Тебе помочь? — спросил Патрик.
— Поройся в холодильнике, там должен быть хлеб.
Он отыскал его и взял нож.
— Мне нравится твоя кухня. Здесь так спокойно.
— Спасибо. Я тоже люблю проводить здесь время. Папа…
Патрик не дал ей продолжить.
— Правда, у нее немного необжитый вид. Мама говорит, что твоя квартира напоминает гостиничный номер.