Сумасшедший

Смирнова Кристина

— Да откуда вам было знать? — смеется он. — Я же, как увидел ее три дня назад, так пропал, а вот вчера женился…

Дальше все проходит мимо меня… на стоянку выруливает его бывшая машина. Красивая, серебристая. В лобовом стекле отражаются голые ветви тополей, паркуется, не так далеко от нас. Виталя неспешно покидает салон, блестя солнцезащитными очками, на половину лица… ему они идут, я долго их выбирала… в подарок. Замечает нас, отворачивается, неспешной походкой идя к серому зданию… походкой победителя. Но глупость,

она же как полотно крепко обнимает излюбленную голову и ненависть, что расцветает во мне, не направлена на живых, что принимают решения, а на железяку, эту блестящую, на которую оказывается можно променять живую, говорящую меня.

Больно. Слеза, наверное, от порывистого ветра путается небольшой каплей в ресницах. Не стереть, не смахнуть, а Андрей, словно почувствовав, оплетает большими руками, прижимая к твердому телу. Хочется вырваться из этих объятий … его сумасшествие всему виной боли. Умение играть слабостями людей.

Чужой. Но теплый, большой. Не будь я эгоисткой, восхитилась бы, а так только больно…

— Пойдем, провожу? — тихо шепчет он, вытягивая меня из кольца его друзей.

Двигаемся под взглядами, еще бы: Андрея Волкова знают если не все, то многие, я вот и сама любопытствовала. Искренне восхищалась складом его добродушия.

— Откуда ты знаешь мое расписание? — глухо спрашиваю у кабинета социологии.

— Следил. — отвечает просто, без запинок, заводя меня в аудиторию. Честный и прямой. Здесь почти все, но сердце останавливается при виде Виталика, сидящего на задних рядах. Нахохлившегося, словно обиженного. Не на нашем месте. — Умный парень. — флегматично хмыкает Андрей, не стараясь понизить тембр глубокого голоса. Каждое слово отравлено. Мстительный. Однокурсники, не все, но многие, уже на местах, удивлены нашими переплетенными пальцами, которые он в очередной раз целует.

Ему мало моих пальцев… подозреваю, что это публичная порка Виталика. Его тело становится непозволительно близко к моему, пальцы запрокидывают голову, а губы не в пример утреннему жесткому поцелую, аккуратно невинно кружат, легко прикасаясь, не переступая грань, смещаясь на щеки, ниже, и в завершение сладостный укус в скулу.

— Не хочу уходить. — бурчит, где-то сверху сдавливая мое тело в приеме удушения, и потираясь подбородком по моей макушке.

— Вали. — беря с него пример бурчу. И на краткую доли секунды не хочу его отпускать.

Он как стена, спрятал меня от… всего… Виталика, любопытных студентов. От мира. И через боль, прорастает маленький росток симпатии. Маленький, неустойчивый, который я затаптываю пониманием, что в мире, где он меня купил симпатии не должно быть. Там место холодному, расчетливому уму. Был бы он еще у меня.

Уходит не оборачиваясь. Бросая меня на растерзание, которое отсрочено из-за звонка. Пары? Если бы могла, я бы слушала преподавателя, но в моей голове совсем другое… жизненное. Поэтому время летит мимо, да

и перемена, если честно, так же… периодически отмахиваясь от любопытных вопросов. Виновник торжества пусть дает объяснения, а мне сомнительное хвастовство не по нраву. Да и чем здесь хвастаться — продажностью?

Полагаю, для многих это не будет секретом. Тут как в поговорке: знают двое — знают все.

Надеюсь, что подойдет Виталя, объяснится, но и этого не происходит. Смотрю иногда в его сторону, а он игнорирует мои взгляды. Так, словно между нами и не было этих четырех лет. Однокурсники пытаются что-то выяснить, но что он отвечает, не слышу, да и не хочу, наверное. Игнорирование, тот же ответ… не привиделось, не померещилось, да и машина эта, пропади она пропадом… Андрей на нее даже не взглянул.

После пар одиноко бреду на улицу, вцепившись в ручку рюкзака, что еще немного и потащится по полу вслед, думаю, как буду попадать в его квартиру, как переживу этот вечер, но думать не приходится — Андрей встречает, обнимая меня за талию, спешно целуя в губы.

— Мне плохо без тебя. — так жалко это прозвучало, что пришлось срочно задрать голову и поймать все тот же сумасшедший блеск глаз, облизывающий мое лицо, вглядывающийся в глаза.

— Сумасшедший. — улыбнусь, сама не поняв чему, а он и не станет отрицать…

Гены неандертальцев.

— Ваш сын сумасшедший! — говорю, в попытке добить откровенностью невысокую женщину, что встречает нас на пороге загородного дома. Само место тихое, удаленное от города, сокрытое огромными лапами елей и толстым забором по периметру. Коттедж в два этажа, но даже в пасмурных сумерках светлый и фонит теплом. Женщина с улыбкой открывает двери, но улыбка сменяется легким удивлением, когда она замечает меня и крепкую хватку руки сына.

— Привет ма, знакомься, моя жена Анюта. — он пропускает меня вперед, слегка подталкивая. Легкое удивление на лице мамы перерастает в шок. — Милая, знакомься, Софья Андреевна — мама. Меня, кстати, в честь деда назвали, он у нас военным был. Строгий, но справедливый мужик…

— Ошиблись. — киваю, намекая насчет имени и справедливости, что явно забыли в нем воспитать.

— Знаю. — говорит, смеясь, расшнуровав мои кеды. — Я в отца характером…

— И повадками… — как-то понимающе качает головой ошарашенная мама.

Тут я и выдаю: «Ваш сын сумасшедший!»

— Да уж вижу… — глаза огромные, взгляд отрешенный. — Этим он тоже... в отца пошел.

В мире странностей такая реакция уже не удивляет.

— Кто там в меня пошел? — появляется обсуждаемая личность. Высокая, сбитая в плечах. Андрей на него очень похож, особенно блеском сумасшедших глаз. Только у мужчины этот блеск ласкает жену. Взгляд сына подарен мне.