Супердвое: убойный фактор
Шрифт:
Я позволил себе вставить замечание.
— На мой взгляд, дядя Людвиг, не плохо бы к методам сверхчувственного обнаружения добавить обычные розыскные меры. Например, поинтересоваться у наших ученых, где может скрываться этот двурушник?
— Это само собой! — подтвердил Майендорф. — Я уже допросил руководителя нашего атомного проекта Вальтера Герлаха. Оказывается, Бор вовсе не в Америке. Он разгуливает по Лондону.
Этот разговор произвел сокрушительный эффект на Магди. Она неожиданно согласилась посетить со мной театр. В машине у
— Какой прекрасный букет! — восхитилась Магдалена. — Это мне?
— Прости, но это для нашей примы Снеговой. Знала бы ты, с каким трудом и за какие деньги мне удалось достать билеты на спектакль. Фюрер старается не пропускать ни одного спектакля с ее участием.
Магди мало интересовали театральные пристрастия фюрера. У нее на этот счет была своя, женская, точка зрения.
— Ты собираешься вручать алые розы другой женщине при мне? Ты меня не в грош ни ставишь! Конечно, кто я тебе? Агент под каким-то номером. Под каким номером я числюсь в твоей картотеке, Еско?
— Магди, послушай, в этом букете нет ничего личного. Только работа.
— Ага, новое задание!
— Да, и ты могла бы помочь.
— Что на этот раз?
— Так, пустяк! Съездить в Копенгаген и передать документы Первому.
— Чтобы этот большевистский террорист смог пробраться в столицу рейха?! Алекс, я давно хотела поговорить с тобой. Я была уверена, ты использовал меня в Копенгагене для каких-то неблаговидных целей. Признаю, я ошибалась. Папа подтвердил, что твоя просьба действительно был связан с Бором, но это ничего не меняет. Я хочу сказать, что ни словом не обмолвлюсь о поездке в Копенгаген, но больше никаких заданий! Дело даже не в том, что мне страшно. Просто я не хочу обманывать папу и вообще…
Она заплакала.
Я притормозил машину у обочины. Слезы у Магди тут же прекратились.
— Ты высадишь меня из машины? Ты застрелишь меня здесь, среди развалин?
— Тебе доставляет удовольствие мучить меня? — спросил я. — В чем я провинился перед тобой? Зачем доставал твою кошку? Разве я в чем-то обманул тебя, Магди? Ты не верила в спасение Бора — хорошо. Ты не хочешь помочь мне — ладно, но при чем тут слезы?
Она промокнула глаза, затем деловито, как это присуще истинной арийке, поинтересовалась.
— Что вы задумали на этот раз? Наверное, что-то ужасное? Что-то гадкое и отвратительное?
Я был готов к этому вопросу и заранее продумал ответ. Он не делает мне чести — я поступил вопреки самым строгим инструкциям, всяким мыслимым и немыслимым приказам, здравому смыслу, наконец, но у меня не было выбора.
Я сказал ей правду.
— Мы получили приказ спасти фюрера?
Магди открыла рот, так и сидела, пока я не напомнил, что мы можем опоздать на спектакль.
Она пришла в себя и почему-то шепотом призналась.
— Ваше коварство безгранично! Это внушает мне ужас. Кто руководит тобой, Еско? Дьявол?
— В данном случае я получил приказ от Первого.
Магди задумалась. Я тронулся с места, минуя Потсдамерплац, выехал на Герингштрассе, набрал скорость. Впрочем, что это была за скорость! Машина петляла по освобожденной от обломков части улицы.
Магди задумчиво произнесла.
— Этот Первый вовсе не страшный. И даже милый, если не знать о его зверином оскале большевика. Еско, я окончательно запуталась.
Я вспомнил командовавшего мною дьявола и бесов вокруг него и рассмеялся.
— Неужели это так смешно? — ужаснулась Магди.
— Это грустно, дорогая. У меня к тебе только одна просьба, давай оставим все по-прежнему, а твой ужас, коварство красных и прочую ерунду спрячем от чужих глаз. Если ты не желаешь видеть меня, если моя физиономия у тебя, кроме страха и презрения, ничего не вызывает…
— Почему же!.. — перебила меня Магди. — Я этого не говорила.
— Благодарю. В любом случае, давай сохраним мою тайну в тайне. А сейчас я готов отвезти тебя домой, а сам отправлюсь в театр. Мне очень важно именно сегодня вручить букет адресату. Я не имею права обсуждать приказы. И не хочу!
Ткнуть бы ее носом в перетаскивающих камни, шатающихся под весом камней пленных! Я презирал тех, кто заставляет людей, несущих тяжести, обходить лужи с пылающим фосфором! Если уронишь, тебя заставят поднять камень голыми руками! К сожалению, такой метод воздействия на члена Glaube und Sch"onheit [69] был преждевременен, пусть даже, как призналась Магди, она вступила в союз, чтобы не портить карьеру папе. До согласия нам еще было брести и брести.
69
«Вера и красота» — союз немецких девушек, примыкавший у «Гитлерюгенду».
— Я поеду с тобой, — не задумываясь откликнулась Магди. — Я не знаю, что вы там задумали… но все-таки интересно, что вы задумали? По крайней мере, это выглядит очень романтично — букет роз, известная актриса. А как вы будете спасать фюрера?
Я едва не застонал. У меня было очень мало времени, а тут любимая женщина со своими, как сказал бы Трущев, антимониями.
Насчет «любимой», я тогда уже не сомневался, и оказался прав, в чем можно было убедиться в Турции».
«8 октября 1943 года.
На Ангальтском вокзале встретил Первого. Пришлось переодеться в штатское, наклеить усы.
Ненавижу всякого рода переодевания!
При Магди Первый держался любезно, но, добравшись до пансиона фрау Марты, дал волю ярости.
— Знаешь, какой приказ я получил из Лубянки? Спасти Гитлера!! Любой ценой!!! Они что окончательно сошли с ума?! Ладно, Бор. Я могу понять, что в Москве ищут к нему подходы, он что-то знает об урановой взрывчатке. Но спасать Гитлера?! Ангела бездны! Да еще ценой жизни?!! — далее пошел изощренный мат. — Да я бы его собственными руками!..