супермаркет
Шрифт:
Он достаточно много выпил и сейчас, развалясь на стуле, забавлялся тем, что складывал из салфеток разные фигурки.
– Где ты всегда таких красоток находишь? Позвони, когда разбежитесь, от нее я точно не откажусь.
Улыбка медленно сошла с лица Сони, она побледнела, а потом удивленно и растерянно посмотрела на замершего Веню. Однако он даже не повернул к ней головы и недобрыми глазами уставился на друга. И хотя внешне казался спокойным, но девушка чувствовала, как закипает в нем злость.
– Я, кажется, просил... Миша, извинись!
Это
– Ну, что я сказал? Ну, извините, чего спьяну не брякнешь?
– забормотал он.
– Мишка пьяный! Ему больше не наливать!
– засмеялась одна из девушек.
Все сразу о чем-то заговорили, и маленькая неловкость, казалось, была забыта. Вот только Веня время от времени бросал на друга недовольные взгляды.
Настроение Сони испортилось, и она, чтобы не сидеть истуканом, опять взяла бокал с шампанским, однако Веня забрал его и, встав, потянул девушку за руку.
– Идем.
Они подошли к уже знакомому ей кабинету, но тот оказался кем-то занят. Чертыхнувшись, Веня вытащил из кармана ключ и открыл соседнюю дверь.
– Заходи. Это моя комната.
Он не стал включать свет и не дал ей осмотреться, а сразу потянул к креслу у окна и усадил к себе на колени. Голос его был тих и ласков.
– Сонечка, мы не можем испортить сегодняшний вечер. Улыбнись!
Ее голова опять закружилась, и она удобно устроила ее на плече друга. Не хотелось ни разговоров, ни выяснений, ни оправданий. Желание было одно: вот так сидеть и сидеть вместе.
– Соня, их родители - богатые люди, мы вместе росли, дружим до сих пор. Мы такие, какие есть, ничем не лучше и не хуже других. Я все знаю о них, они - обо мне. Есть в моей жизни много такого, чем не гордятся. Ну, не был я никогда милым и послушным ребенком. Это никак тебя не задевало и не заденет. Я обещаю. И ты обещала...
– Замолчи, - сказала она и прижала ладошку к его губам, - мне все равно, что было. Только почему ты так много и громко говоришь?
Веня засмеялся.
– Э, мать, да ты пьяненькая. Только этого нам не хватало. Ты когда-нибудь спиртное пила?
– Да, с тобой на Новый год. Шампанское. Почти полный бокал, - охотно подтвердила Соня.
– О. Боже!
– шутливо воскликнул Веня и поцеловал ее в макушку.
– Остались же такие девочки на белом свете! Ложись, поспи немного, а я постараюсь их выпроводить.
Соня легла на диван и почувствовала, как он укрывает ее пледом. Стены начали тихо покачиваться.
Проснулась она, когда за окном было уже темно. Вышла из комнаты и отправилась искать Веню. Нашла его, занимающегося уборкой, на кухне. Он вытер мокрые руки полотенцем и, улыбнувшись, спросил:
– Отдохнула? Голова не болит?
Соня отрицательно покачала головой и села у стола.
– Кофе хочешь? Я быстро приготовлю.
Она смущенно улыбнулась.
– Я очень голодная.
Через
– Я позвонил к тебе домой и сказал, что ты уснула. Тамара Андреевна разрешила не будить. А еще спросила, понравился ли мне твой подарок. Я сказал, что да.
– А ты не знаешь, который мой, - понимающе усмехнулась Софья.
– Я когда тебя в этом платье увидел, обо всем забыл, - шутливо попытался он оправдаться.
– Очень по-мужски: всегда девушки виноваты, - улыбнулась она.
– А пойдем подарки смотреть.
– Посмотрим, только утром. А теперь пора в постель, уже поздно. Ты хочешь принять душ?
Она кивнула головой.
– Тогда принесу халат.
В ванную комнату Веня зашел вместе с ней и, кажется, уходить не собирался. Она, мучительно покраснев, вопросительно подняла на него глаза.
– Соня, - сказал он совсем тихо и подошел ближе, - из сегодняшней ночи мы не будем терять ничего. Все могло случиться раньше, но я не хотел торопиться до окончания школы. И это было не так легко.
Замок платья медленно разошелся под его пальцами. Соня закрыла глаза и откинула назад голову.
– Только не вздумай стесняться, ты очень красивая, - опять услышала она голос теперь уже за спиной и почувствовала на шее теплые губы.
Поцелуи были нежными, почти невесомыми, и девушке показалось, что сердце ее вот-вот остановится. Его руки медленно скользили по плечам, груди, животу, и в этих прикосновениях были только ласка, только обожание.
– Приходи скорей, - шепнул он, наконец, и вышел.
Понедельник и вправду оказался для Сони трудным днем. Не было желания слушать учителей, не было желания на чем- либо сосредотачиваться. Хотелось только одного: оказаться с Веней там, где они будут одни. Видимо, и он чувствовал то же самое. На переменах их, как магнитом, тянуло друг к другу, и они отходили в сторону от ребят лишь для того, чтобы просто постоять рядом.
– Соня, ты ресницы иногда опускай. Смотришь на меня так, что каждый обо всем сразу догадается, - засмеялся Веня и взял ее за руку.
– На самом деле?
– голос Сони был испуганным.
– Я и сам на тебя так смотрю, - успокоил он.
– А до остальных нам дела нет, правда?
– Правда, - подтвердила Соня, успокаиваясь.
Действительно, ни ей, ни ему до остальных не было никакого дела. И когда на последнем уроке в учебнике обнаружилась очередная записка, она, прочитав написанное, лишь улыбнулась и бросила ее в сумку. Записка гласила: "Сонька, ты еще большая дура, чем я думал".
Неделя кое-как закончилась, а в субботу Веня предложил поехать с ночевкой на дачу. Она принадлежала родителям Вени, но мама, после ухода из семьи мужа, там бывать отказывалась, зато бабушка с удовольствием провела на даче прошлое лето и собиралась то же самое сделать нынешним. Им нужно было лишь проверить, все ли в порядке после зимы.