Суровая зима с тобой
Шрифт:
— Эм, здравствуйте, миссис Ноу…
Подождите-ка. А миссис Ноузи её настоящее имя, или мы сами так её прозвали, потому что она постоянно подкупала нас ирисками «Werther’s Original», чтобы узнать сплетни о наших родителях?
— Нортон, — пробормотал Марк, прочитав мои мысли.
— Здравствуйте, миссис Нортон. Да, я — Джейми Малек.
— Ты ничуть не изменилась с момента, как уехала в колледж. Прошло, сколько, десять лет?
Я попыталась улыбнуться, но, возможно, отморозила большую скуловую мышцу.
— Да, так и есть. Вы тоже хорошо выглядите,
По правде говоря, я едва её вижу. Буря быстро усиливается, скрывая всё на расстоянии более чем в три метра.
— Ты же юрист, верно? Как твой папочка?
— Джейми — врач, — поправил её Марк, немного нетерпеливо. — Заканчивает её ординатуру в педиатрии.
— Ах, да. Ты то точно знаешь, не так ли? — она смотрела между нами, внезапно её взгляд стал проницательной и немного похотливым. — Я и забыла, что вы оба переехали в Сан-Франциско. Наверное, часто видитесь, да?
Внутри меня всё сжалось. Потому что сейчас было бы самое подходящее время для нас с Марком обменяться многозначительным взглядом и разразиться смехом. Возможно, даже сказать: «О, миссис Ноузи, если бы вы только знали, что случилось в последний раз, когда мы были вместе. Нам стоит вам рассказать — это бы так скрасило ваши праздники, что вы бы осыпали нас целой горой леденцов!».
Но я молчу. Меня как парализовало. Что означало, что Марк был сам по себе.
— Да, конечно. Мы практически живём вместе. Если вы нас извините, я вижу, как под носом у Джейми образуется сосулька из соплей. Счастливого Рождества вам и вашему мужу, — сказал он.
Спустя минуту я оказалась на кухне Комптонов, совершенно не понимая, как я сюда попала. Марк, чья терпимость к чуши так и не выросла выше среднего гриба-боровика, должно быть, затащил меня внутрь. В данный момент он стоит передо мной, расстёгивая молнию на моей парке так, как сделал бы это для ребёнка, ещё не понимающего, что такое молния.
— Мне нужно…
— Вернуться, да, — он сдёргивает шапку с моей головы и останавливается, когда из-под неё высыпается волна светлых локонов.
Моя ординатура отнимает все силы, у меня едва хватает времени поесть, не говоря уже о том, чтобы сходить в салон. До этого у меня всегда была стрижка «боб», а сейчас волосы отросли немного ниже плеч. Марк должно быть заметил, потому что берет кончик пряди и трёт его между пальцами, пристально и долго глядя на него, из-за чего я вспомнила то, что он сказал мне, когда мы оба были моложе.
«У тебя самый красивые волосы на свете. Глупо, что ты не отращиваешь их».
От всего этого внимания с его стороны меня бросает в жар. И это при такой погоде!
— Ты словно ледышка, — бормочет он, отпуская замок. — Я разжёг камин в гостиной. Иди постой у него…
— А что насчёт…
— … а я пока поищу противень, — добавил он, словно я была куда более предсказуема, чем ежеквартальный срок уплаты налогов. — Не могу поверить, что твой отец послал тебя сюда в эту чёртову метель.
— Я не возражала, — говорю я.
Немного возражала.
Очень даже.
— Ты не должна соглашаться на каждую его идиотскую просьбу. Особенно, если это
Я издала смешок. Конечно, он знал.
— Папа пробует новый рецепт.
— Угу-угу, — он размотал шарф с моей шеи. — Разве что новый рецепт сможет пропечься сквозь те двадцать пять сантиметров снега, что выпадут сегодня ночью, ему всё равно не следовало посылать тебя сюда.
— Честно говоря, двадцать пять сантиметров — это не так уж и много.
Он удивлённо вскинул тёмную бровь.
Через секунду до меня доходит почему, и я тут же краснею.
— О боже.
— Это было грубо, Джейми.
— Это не то, что я имела в виду!
— Я понял.
— Нет, правда, я имела в виду… снега, двадцать пять сантиметров…
Звонит мой телефон, и я тут же отвечаю, настолько благодарная за это спасение, что готова основать культ почитателей мобильной связи.
— Привет, пап… Да, я добралась до Комптонов. Скоро пойду обратно… Да, сделаю. Конечно, — я бросаю взгляд на Марка, чьё выражение лица можно описать только как недовольное. Не-а, он всё ещё не фанат папы. — Марк, мой отец хочет, чтобы я напомнила тебе, что ты должен прийти к нам завтра на рождественский ужин, и… Да, пап. Обещаю я постараюсь привести его. Нет, я не стану его похищать, если он откажется, я… Хорошо, конечно. Я гарантирую, что если не смогу его уговорить, то силой притащу его к нам, — я повесила трубку с закатыванием глаз и положила телефон поверх одежды, которую Марк сложил на столешнице. Надевать их обратно будет мучением, но должна признать, приятно ощущать, что твоё тело не пронизывают миллионы маленьких льдинок. — Эм, ты придёшь на рождественский ужин? — спрашиваю я, заранее зная ответ.
— Нет.
— Поняла.
Он смотрит на меня выжидающе.
— Что?
— Я жду обещанного насильственного похищения.
— А. Точно, — я окинула взглядом его рост. То, как на нём сидит обтягивающая футболка, выделяя бицепсы. И мускулистые бёдра, виднеющиеся под джинсами. — Давай просто скажем, что я пыталась, но ты храбро меня одолел.
— Это была напряженная борьба?
— О да. Я удерживала тебя в удушающем захвате несколько секунд.
— Но потом ты поскользнулась на банановой кожуре?
Я смеюсь. От этого звука лицо Марка словно озаряется, а его широкая улыбка сгущает воздух вокруг нас, и…
Он не отводит взгляд. Всё смотрит и смотрит, словно готов проглотить меня целиком своими глазами. Он всегда был таким, когда дело касалось того, чего он хотел: ненасытным. Доминирующим. Стремящимся заполучить желаемое. И вот почему мне не стоило находиться здесь, с ним. Марк заставляет моё сердце трепетать, тело сиять, а мозг отдыхать, и это не то, что я могла бы вынести, получив, а затем отпустив. Всякий раз, когда я с ним, я становлюсь жадной и безрассудной, и…