Суровая зима с тобой
Шрифт:
Я опустилась на колени. Платье, которое я надела на выпускной, и так и не сняла, расплылось вокруг меня лужей из голубого тюля и жемчуга.
Осторожно я подняла фотографию.
— Я помню эту. Она с…
— Конкурса по правописанию, который ты выиграла.
Он тоже опустился на колени. Осторожно забрал у меня фотографию. С удивительной бережностью он начал складывать их всех обратно в коробку, словно они были его достоянием. Его сокровищем. Недостойное глаз простых смертных.
— Почему? — спросила я.
— Почему? — он остановился, чтобы встретиться
— Вообще-то да, могу быть, — скорее всего это марихуана, причина, по которой я чувствовала себя такой отстранённой от этого момента. Словно это происходило с кем-то другим, а я смотрела запись. — Насколько это серьёзно? — спросила я, кивнув на коробку.
Он удивлённо вскинул бровь.
— Сама как думаешь?
«Очень», — с запозданием отозвался мой мозг.
— Но не обольщайся слишком сильно, — добавил он немного холодно. — Скорее всего я просто застрял на какой-то стадии своего психологически сексуального развития. Я это перерасту.
Верно. Скорее всего.
— Я…
— Можешь теперь, наконец, убраться из моей комнаты? — спросил он, вставая. Осторожно положил коробку обратно в ящик. — Я спал до того, как моя психованная сестра и её психованная подруга вломились.
— О. Да, я… прости.
Мне потребовалась пара попыток, чтобы встать на ноги. Дезориентированная, я двинулась к двери, но услышав своё имя остановилась и обернулась.
Уголки губ Марка дёрнулись.
— Раз секрет раскрыт…
Он взял свой телефон с тумбочки, поднял его и сделал один снимок.
Меня.
В выпускном платье.
— Я правда не хотел, чтобы у вас с Таб были неприятности, — пробормотал он. — Признаюсь, это эгоистично, но я рад, что ты не провела ночь с Найлом.
— Я… Почему?
— Потому что, когда я увидел тебя в этом платье сегодня вечером, я… — он выдохнул, покачав головой. — Он тебя не заслуживает. Никто не заслуживает.
Никто.
— А ты?
— Я заслуживаю тебя меньше всех. Но больше всех хочу. И я не сдамся. То, на что я готов пойти… Однажды я покажу тебе.
Я стояла там, в полном недоумении, довольно долго. Пока он мягко не сказал:
— Теперь ты можешь идти.
И я ушла.
Кому: [email protected]
Привет, Марк,
Прошло столько времени! Я не смогла увидеться с тобой во время твоего выпускного года, потому что у нас был обмен студентами в Сингапуре, а в этом году я была слишком занята своими стажировками, что не смогла вернуться в Иллинойс на праздники. Табита рассказывает мне все новости, и я хотела поздравить тебя с поступлением в колледж. Уверена, ты полюбишь Бостон.
Обнимаю,
Джейми
Кому: [email protected]
Спасибо, Туалетная
Отправлено с iPhone
Следующий раз я увидела Марка, когда мне был двадцать один год. Это было во время зимних каникул, спустя два с половиной года после нашей предыдущей встречи. И я не была готова.
Я знала, что он возмужал. Он наконец-то стал совсем взрослым, и это не просто потому, что он достиг совершеннолетнего возраста.
«Мы с Си Джеем навестили Марка в Бостоне, и это было на самом деле здорово. Мы вспомнили, как он чудил, когда мы были помладше, и он извинился раз сто наверное?!» — написала мне Табита прошлым летом: «Меня это немного напрягает. Ну то есть, кем я буду, если перестану злиться на младшего брата? Что станет основой моей личности?».
И: «Почему у него так хорошо идут дела в учёбе? Боже, может, я всё-таки паршивая овца в семье».
И: «Я поругалась с Си Джеем, и Марк предложил его избить. Это самый милый поступок, который кто-либо когда делал ради меня».
Когда папа, его нынешняя девушка и я подошли к покрытой снегом подъездной дорожке Комптонов на их праздничную вечеринку, я приготовилась увидеть нового и улучшенного Марка.
Я не ожидала, что моё сердце остановится, а колени задрожат.
Потому что он всё ещё был Марком. Всё ещё тем мальчиком, который раньше отрыгивал национальный гимн и оставлял комки зубной пасты в раковине. Но он также был и продуктом последних нескольких лет своей жизни, лет, в течение которых я его не видела. Он вроде бы и остался собой, но всё равно изменился…
— Привет, Туалетная Бумага, — сказал он, и в его голосе звучала только нежность.
В следующий миг я уже в его объятиях, и мне приходится привстать на цыпочки, чтобы обнять его в ответ. Я поражена тем, каким рослым и крепким он стал, чувствуя, как его щетина колет меня в щеку, погруженная в его тёплые, обволакивающие объятия.
— Ух-ты, — пробормотала я ему в плечо.
— Ух-ты? — повторил он своим глубоким голосом у моего уха.
Я почувствовала, как он притянул меня ещё ближе к себе.
— Просто… кажется, я скучала по тебе?
Из него вырвался тихий раскат смеха. Вибрация прошла сквозь моё пальто и отозвалась прямо в груди. Северный Иллинойс, конец декабря, а мне внезапно стало жарко.
— Почему ты звучишь удивлённой? — он отстранился.
Его и раньше нельзя было назвать робким, но улыбаясь мне сейчас, он выглядел настолько уверенно и внушительно, что я не могла отвести глаз.
— Не знаю, — я пожала плечами и взяла себя в руки. — Не думала, что могу скучать по тому, кто запрограммировал мой компьютер писать «мошонка» каждый раз, когда я печатала слово «он».