Суровая зима с тобой
Шрифт:
Когда девушка, с которой он встречался, назвала меня сукой за то, что я случайно врезалась в неё, он порвал с ней через десять минут.
Или когда осталась ночевать у Табиты, и мне приснился кошмар, после которого я не могла уснуть. Марк, вставший за водой, обнаружил меня, свернувшуюся калачиком на диване в гостиной, сел рядом и несколько часов рассказывал мне истории про всех неигровых персонажей из своей любимой видеоигры, отвлекая от дурного сна.
А когда мне позвонили и сообщили, что здоровье моей бабушки резко ухудшилось, я не помню ни слов отца в телефонном разговоре, ни того, как я объясняла
В общем, не знаю, можно ли назвать нас с Марком друзьями, когда мы были подростками. Но как-то так получалось, что когда он мне был по-настоящему нужен, он всегда оказывался рядом.
До меня очень нескоро дошло, что это не было случайностью.
Марк пришёл на наш выпускной вечер в качестве пары Мэдди Роджерс, очень красивой, доброй, умной, популярной девушки, которой удалось закончить школу с золотой медалью, но так и не узнать, что меня на самом деле зовут не Эми.
Мы с Табитой были настолько сосредоточенны на будущем, что почти не замечали происходящего вокруг. Я собиралась в Беркли, Табита и Си Джей — в Колорадо. Найл получил стипендию в Беннингтоне, и никто из нас не хотел связывать себя отношениями на расстоянии. И всё же окончание школы казалось нам важной вехой, и после стольких лет примерного поведения мы с Табитой решили немного оторваться. Мы соврали нашим родителям сказав, что заночуем друг у друга. Затем, сложив наши кровно заработанные в кафе-мороженом зарплаты и добавив к ним деньги Найла и Си Джея, мы забронировали два номера в отеле и…
Попались.
Момент, когда мы вошли в лобби отеля и увидели ожидающих нас родителей Табиты, войдёт в историю как один из самых унизительных в истории человечества.
— Как вы узнали, где мы будем? — спросила Табита свою маму с заднего сиденья машины.
— Папа Джейми позвонил поговорить с ней. Вот так ваш карточный домик из лжи и развалился.
Я спрятала лицо в ладонях и пожелала провалиться сквозь землю.
— «Домик»? — фыркнула Табита. — Скорее уж шалаш. Мы просто хотели в кое-то веки повеселиться с нашими парнями. Восемнадцать лет мы были просто ангелами! Мы буквально ни разу даже не пытались улизнуть…
— Вот поэтому у вас ничего и не получилось, — справедливо заметил мистер Комптон.
— Но как вы узнали, в каком отеле у нас бронь? — медленно спросила я.
В очередном маленьком акте бунта я откусила кусочек кекса с марихуаной у Си Джея, из-за чего мне стало трудно соображать, а всё вокруг казалось замедленным и нечётким.
— Мы не знали наверняка. Но Марк сказал, что туда собирается большинство выпускников, так что мы просто предположили.
Табита ничего не сказала, но даже в моём полубессознательном состоянии я понимала, что дело плохо, когда всё её тело напряглось как струна. И когда её родители отвезли нас обратно к себе домой (пообещав, что «Завтра утром, когда проснётесь, приедет папа Джейми, и вам обоим
Марк уже спал. Но Табита, взбодрённая крепким лимонадом Майка и ферментами, расщепляющими алкоголь, которые ей ещё предстояло выработать, ворвалась в его комнату и включила свет.
— Не могу поверить, что ты, блять, им рассказал, — прошипела она на своего брата.
Я последовала за ней внутрь и закрыла за собой дверь, зная, что если Комптоны услышат их ссору, у нас будут ещё большие проблемы. Когда я повернулась, Марк сидел на краю своей кровати, с голым торсом и сонными глазами. Он провёл рукой по волосам, зевнул в течение долгих двадцати секунд, но не стал прикидываться дурачком.
— Да брось, Таб, — сказал он.
— «Да брось»? Что с тобой не так, почему ты всё время отравляешь мне жизнь?
— Они сами догадались. А вы двое гуляли после комендантского часа и не брали трубки. Они уже собирались звонить в полицию.
— Поэтому ты рассказал им о дурацком отеле!
— Я лишь сказал им, куда собираются другие старшеклассники. Я понятия не имел, что вы двое задумали. Но если вы планируете начать жить как нормальные люди и выбираться куда-то почаще, я с удовольствием научу вас, как не попадаться…
— Ты просто не мог мне хоть раз всё не испортить, да?
— Таб… — он закатил глаза. — Просто иди спать.
— Нет! Какого было бы тебе, если бы я тебя сдала? Какого было бы тебе, если бы я рассказала твои секреты?
Марк встал и развёл руки в стороны.
— Да пожалуйста, но у меня их нет. Слушай, можно я пойду спать? Я не виноват, что вы двое всё ещё девственницы в вашем-то возрасте…
Табита двигалась так быстро, что блеск её платья напомнил мне падающую звезду. Я увидела, как она отодвинула ящик в столе Марка, вытащила коробку, а затем бросила её на ковёр перед его кроватью.
Коробка открылась, и несколько десятков бумаг рассыпались вокруг неё.
Фотографии. Много фотографий.
Я моргнула.
Это… разве это не…?
— Ну ты и мудак, — прорычала Табита. — Ты повеселился, сдавая меня родителям? Надеюсь, что да. Потому что я сейчас вовсю развлекаюсь, рассказывая своей лучшей подруге, что ты по ней сохнешь. Особенно зная, что она считает тебя просто мелким гадёнышом!
Я смотрела на Марка совиными глазами, ожидая, что он разразится смехом и станет всё отрицать. Но остроумного ответа не последовало, как и издёвки. Он просто молчал, стиснув зубы. Он так долго не сводил глаз с сестры, что я уже начала бояться, что ссора примет такой оборот, с которым я не справлюсь. Но затем он сказал:
— Проваливай с моей комнаты, пока я не рассказал родителям что ты ещё и пьяна.
— Мудак, — повторила Табита, и сверкая пайетками, вылетела из комнаты.
Она оставила меня, и я прикусила внутреннюю сторону щеки, прежде чем осторожно спросить:
— Это правда я? На этих фотографиях?
Марк сделал то, чего я не видела уже около десяти лет: он покраснел.
— Господи, Джейми, — он нервно провёл рукой по лицу.
Это был первый раз, когда он назвал меня настоящим именем за… целую вечность.