Сутра о мудрости и глупости (Дзанлундо)
Шрифт:
Когда настало время жатвы, бедняк брахман занял у соседа вола. Работая в поле, он не приглядывал надлежащим образом за волом, и тот потерялся. Тут Циндя Лосюся подумал так: «Какой грех совершил я [в прежнем рождении], если прихожу домой – жена постоянно бранится, дочери и зятья презирают, а сейчас потерял вола, занятого у соседа? Если не найду его, то не знаю, что и делать».
Одолеваемый печальными мыслями, он увидал вдалеке Татхагату, сидевшего под деревом в безмятежном спокойствии. Опершись на
Победоносный, сердцем познав мысли брахмана, сказал:
– Как ты и думаешь, мне действительно ничто не досаждает: раз нет злой жены, то нечего говорить о ругани и брани, нет зла и от семи дочерей, и зятьев также нет, и нет нивы, чтобы жать, и нет хлопот от потери вола. Не хочешь ли ты вступить в монашество?
И ответил на это брахман Победоносному:
– Сейчас я думаю о семье как о могиле, о жене и дочерях как о врагах. Если Победоносный примет меня в монашество, то я вступлю.
– Приди во благе! – сказал на это Победоносный. И тут же волосы на лице и голове брахмана сами собой сбрились, и он стал монахом. После этого Победоносный преподал [новообращенному] должным образом Учение, отчего тот избавился от всякой скверны и стал архатом.
Тут обратился к Победоносному Ананда и сказал:
– Прекрасно! Уму непостижимы блага, творимые Победоносным для живых существ. Что хорошего совершил этот брахман в прошлом [рождении], если он избавился от зла всех грехов и обрел великое благо, подобно тому как [испачканная] белоснежная хлопчатобумажная ткань [снова] обретает [свой природный] цвет?
На это Победоносный ответил Ананде:
– Этому брахману я не только теперь пользу принес и сделал его пребывающим во благе. В давно прошедшие времена я также от всех грехов его освободил и сделал счастливым.
– Соизволь поведать, – попросил Ананда, – каким образом этот брахман был сделан счастливым в давно прошедшие времена.
– Слушай хорошенько и запоминай, – сказал тогда Победоносный, – а я тебе поведаю.
– Именно так и буду слушать, – ответил Ананда на эти слова Победоносного, и тот рассказал ему следующее.
Давным-давно, бессчетное и безмерное число калп тому назад, жил царь по имени «Прекрасный», который правил в соответствии с Дхармой. В то время в той местности был брахман, которого звали Юкбацзен. Тот брахман был весьма беден, и не было у него ни еды, ни одежды.
Как-то раз он занял вола у одного домохозяина. Проработав день, он привел вола во дворик домохозяина, который в то время ужинал. Юкбацзен оставил вола во дворе, а вол вышел через другие ворота и исчез.
Поев,
– Где вол?
– Я привел его к тебе, – отвечал тот.
– Ты потерял моего вола, верни его! – воскликнул домохозяин.
– Я не терял вола, – настаивал Юкбацзен.
Тогда оба порешили: «Пойдем к царю, пусть он рассудит, кто из нас прав, а кто не прав». И, решив так, они направились к царю.
Когда они шли по дороге, то у одного прохожего вырвалась кобыла, и тот крикнул Юкбацзену:
– Держи кобылу!
Юкбацзен взял камень, швырнул его и, попав в кобылу, сломал ей ногу.
– Ты погубил мою лошадь, давай другую! – закричал тот.
– Почему это я должен давать лошадь?! – возразил Юкбацзен.
– Тогда пойдем к царю, пусть он решит наше дело, – сказал прохожий. И они вместе пошли дальше.
Юкбацзен решил убежать. Он вскочил на стену, [окружавшую один дом], и спрыгнул с нее. А под стеной находился ткач, занимавшийся своим ремеслом. Юкбацзен упал на него, да так, что ткач испустил дух.
Тут жена ткача схватила Юкбацзена и закричала:
– Ты убил моего мужа, верни мне мужа!
– Как же я верну твоего мужа? – удивился Юкбацзен.
– Тогда пойдем к царю, пусть он решит наше дело, – сказала та.
По дороге им встретилась глубокая река. С другого берега реку переходил плотник, державший в зубах топор.
– Глубокая ли река? – спросил у него Юкбацзен.
– Глубокая, – ответил тот, роняя топор в воду.
Не найдя топора, плотник схватил Юкбацзена, крича:
– Ты бросил в воду мой топор!
– Я не бросал твоего топора, – возразил Юкбацзен.
– Пойдем к царю, пусть он решит наше дело, – сказал плотник. И все вместе пошли дальше.
Устав, они зашли в дом к торговке вином и попросили вина. У торговки был новорожденный сын, который спал [на лавке], прикрытый одеждой. Юкбацзен сел на него и насмерть задавил ребенка.
Мать мальчика схватила Юкбацзена, крича:
– Ты убил моего сына, верни мне сына!
– Я не убивал твоего сына, и как я его верну? – сказал Юкбацзен.
– Тогда пойдем к царю, чтобы он рассудил нас, – сказала та. И все вместе пошли дальше.
По дороге они проходили мимо дерева шагодака, на котором сидел ворон. Ворон, увидав Юкбацзена, крикнул ему:
– Ты куда идешь?
– Я не иду, меня ведут, – отвечал тот.
– Куда ведут?
– К царю.
– В таком случае, – сказал ворон, – спроси царя от моего имени следующее: «В некой местности на дереве шагодака сидит ворон. Когда он сидит на другом дереве, то его голос звучит отвратительно, когда же он садится на это дерево, то его голос становится на удивление благозвучен. Почему так?»