Сувениры Тьмы

Вильгоцкий Антон Викторович

— Привет, — сказал он, дружелюбно глядя на Волошину. — Ты, должно быть, Юля?

— Да, — кивнула Темная Роза, после чего ее челюсти срослись друг с другом. К счастью, в течение следующих десяти минут ее никто ни о чем не спрашивал — иначе от волнения Юлька точно наговорила бы каких-нибудь глупостей.

Вслед за Ленни в коридор вошел — точнее, вплыл Даниэль. И для Юли Волошиной все сразу стало другим. Она словно бы оказалась в волшебном эльфийском лесу, наполненном дивными звуками и волшебными ароматами. Так всегда бывает, когда оказываешься рядом с любимым человеком — но любовь, которую Юля Волошина испытывала к Даниэлю Дроу, была,

наверное, во сто крат сильнее любой обычной любви. По крайней мере, так считала она сама.

Это благостное ощущение не покинуло ее и после того, как они вчетвером уселись за стол на кухне и принялись ужинать. Юлька почти не притронулась к еде — сидела, не отрывая взгляда от лица Даниила. Исполнилась еще одна ее заветная мечта — увидеть, какой он в быту, вблизи, на расстоянии вытянутой руки. Как оказалось, он и в домашней обстановке сохранял вокруг себя ореол загадочности. Даже свой знаменитый кожаный плащ не снял, так и сидел в нем за столом. Он мало говорил и почти не смотрел по сторонам, все время оставаясь спокойным и серьезным. На Юлю же певец и вовсе не обращал внимания. Когда они с Дримом только вошли в квартиру, Дроу лишь сдержанно кивнул ей в знак приветствия, приняв, вероятно, за сожительницу Перегруза (формально, конечно, так оно и было, но сама Юля себя таковой вовсе не считала). Сейчас, во время ужина, ему, казалось, не было до нее вообще никакого дела. И, разумеется, он не узнал ее, хоть они уже и виделись несколько лет назад в ее родном Ставрополе.

— Кстати, Даня, это та самая девушка, которая хочет сделать арты для альбома, — сказал Перегруз, когда ужин был закончен, и Волошина, собрав со стола тарелки, отнесла их в раковину. — Помнишь, я тебе на мобилу присылал ее работы?

"Ну наконец-то!", — пронеслось в голове у Темной Розы.

— О! — впервые за все время его пребывания здесь, Даниэль улыбнулся. — Юля, да? Мне понравились твои рисунки.

— Я ваша давняя поклонница, — не придумав ничего лучшего, промямлила Волошина, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. — Рада, что они вам понравились.

— Ой, да ну что ты! — рассмеялся Даниил. — Зачем на "вы"? Я ж еще молодой.

— Паша сказал, что вы их хотите использовать для оформления альбома, — робко промолвила Юля.

— Вообще да, — кивнул Дроу. — Только не сейчас, а чуть позже. Наш продюсер, Нино — он хочет, чтобы "Ядерный сон" оформляла его сестра. Тут я бессилен, извини, — развел он руками.

— Но на следующем альбоме мы точно будем работать с тобой, — подал голос Дрим. — Мы уже решили.

— А когда следующий? — Юлька и сама не верила, что у нее хватило духу это спросить.

— Записывать собираемся ближе к концу года, — ответил Дроу, — но все тексты уже готовы. Осталось музыку для них сочинить. Это по Серегиной части, — вокалист кивнул в сторону Дрима. — Если пить много не будет, то быстро управится.

— Ой, кто бы говорил, — фыркнул клавишник.

— Кстати, насчет выпить, — встрепенулся Перегруз. — Вы "Ягер"-то привезли?

— Ну а то как же, — усмехнулся Дрим. — Съездить в Германию и не привезти "Ягера"… что же мы, идиоты, что ли?

Сергей прогулялся в коридор и вернулся с большой бутылкой "Ягермайстера" — легендарного немецкого охотничьего ликера.

— А зачем за ним в Германию ездить? — удивилась Юля. — Его же и в наших магазинах продают.

— Продавать-то продают, да не всегда настоящий, — хмыкнул менеджер. — С Германией хотя бы не ошибешься. Не выйдет так,

что какой-нибудь таджик в колпинском подвальчике в твою бутылку пописал.

— А что, и так бывает? — изумилась Юля.

— Нет, ну это гипербола, конечно, — усмехнулся Перегруз. — Но вообще случаи отравления людей поддельным алкоголем имеют место быть. Поэтому нельзя упускать возможность насладиться его истинным вкусом. Кстати, Юля, нарежь там колбаски, сыру. Закусывать надо.

Волошина двинулась к холодильнику. В этот момент на телефон Даниэля Дроу пришло СМС-сообщение. Прочитав его, музыкант резко поднялся со своего места.

— Мне нужно ехать, — сообщил он присутствующим.

— Хорошо, — мгновенно отреагировал Перегруз, но Юля заметила, что при этих словах Даниила он сильно помрачнел. — Когда вернешься в строй?

— Ну, — пожал плечами Дроу, — Завтра вечером, может быть. — Ты насчет пресс-конференции договорился уже?

— Конечно. Послезавтра.

— А, ну тогда я постараюсь пораньше освободиться, — Даниэль исчез в прихожей. Через несколько минут оттуда донесся звук закрываемой двери.

— А куда это он? — удивленно спросила Юля.

— Он поехал к… — начал Дрим, но менеджер не дал ему закончить фразу.

— Я как-нибудь потом расскажу, — сказал Павел. — Хотя, наверное, лучше бы тебе вовсе этого не знать.

Остаток вечера прошел в достаточно неловкой обстановке. Перегруз и Дрим, в основном, обсуждали рабочие моменты. Юля почти не слушала их. Она была шокирована странным поступком своего возлюбленного. Даже рассказ Ленни о поездке в Германию и работе над альбомом в студии Нино Круппа — рассказ, который в другое время она выслушала бы, затаив дыхание — сейчас почти не вызвал интереса.

Впрочем, в тот вечер ее, все-таки, ждала одна хорошая новость: как и обещал, после возвращения Даниэля, Перегруз не стал продолжать склонять ее к сожительству. После того, как Ленни, заказав такси, уехал к себе домой, Павел сказал Юле, что теперь она может спать в другой комнате. Хоть какое-то облегчение…

Следующий день прошел в томительном и тревожном ожидании новой встречи с кумиром. Но эта встреча состоялась лишь еще одним днем позже, когда вместе с Павлом она поехала на пресс-конференцию Rene Magritte, проходившую в одном из музыкальных магазинов города. Мероприятие было посвящено грядущему выходу альбома "Ядерный сон". Сначала Волошиной показалось странным, что музыканты представляют пластинку еще до ее фактического появления в продаже — но Перегруз объяснил ей: так делается потому, что газеты, журналы и передачи выйдут лишь спустя неделю-две — когда альбом уже будет на прилавках.

Странным ей показалось также то, как выглядел и вел себя Даниэль Дроу. Он был неестественно бледен, сбивчиво говорил и постоянно пил воду, осушив за время пресс-конференции целых шесть пол-литровых бутылочек. Юля заметила, что Горличев смотрит на это весьма неодобрительно. "Что происходит? — напряженно думала она. — Заболел, что ли?".

После пресс-конференции музыканты и часть журналистов отправились в ближайший бар, где был приготовлен фуршет. Юля старалась все время находиться поближе к Даниэлю — и еще больше убедилась в том, что музыкант чувствует себя неважно. У него даже руки тряслись. Дроу не притронулся к алкоголю, но продолжал пить воду — Юля лично несколько раз наполняла его стакан. К ее огромному сожалению, он не обратил внимания, кто оказывает ему эту услугу.