Суженая
Шрифт:
— Парни просто дурачатся, — улыбнулся он, глядя на меня сверху вниз. Удивительно, как сильно преображала искренняя улыбка строгое и суровое лицо воина.
И поскольку я всё ещё продолжала цепляться за его руки, МакГрегор осторожно добавил:
— Милена, нет никакой опасности.
Я кивнула, потихоньку разжимая свои пальцы.
— И потом, — Лиам заговорчески наклонился ко мне, как будто хотел поделиться какой — то особенной тайной. — Я всё — равно сильнее всех.
— Да? — пролепетала я, удивляясь про себя,
— Да, — серьезным тоном, но с едва заметной улыбкой на губах прошептал МакГрегор. — Так что я успею уничтожить любую опасность, которая будет тебе угрожать.
Мимолётным движением он отвел выбившуюся из моей прически прядь волос назад — так, как будто делал это бесчисленное множество раз… Но самое странное, что и я это восприняла как само собой разумеющееся — нисколько не удивившись и даже не отстранившись при его прикосновении.
Тем временем мы выехали на поляну, где уже стоял разбитый оборотнями лагерь.
Несколько молодых парней — они явно были моложе всех остальных присутствующих, хлопотами возле костра, на котором жарилось сразу два больших и жирных гуся. Неподалеку, возле большой раскидистой липы, уже был разложен толстый плед, возле которого лежало несколько мешков с провизией…
Удивительно только, что нигде не было видно лошадей — впрочем, оборотни явно заботились о своих животных (те выглядели по настоящему ухоженными и даже холёными), а потому я просто подумала, что лошадей скорее всего купают где — то неподалёку.
Слегка передвинув меня вперед, МакГрегор легко спрыгнул с лошади — и тут же протянул ко мне руки, помогая уже мне спуститься вниз.
К своему стыду, я, в отличие от оборотня, не то что не спрыгнула — но даже просто нормально не слезла с лошади, почти свалившись на землю тяжелым кулем. Моё усталое тело отказывалось слушаться — и я точно опозорилась бы перед воинами, не поддержи меня вовремя МакГрегор.
— Завтра останавливаться будем чаще, — крепко прижимая меня к себе, пообещал Лиам.
— Всё хорошо, — прошептала я. не зная, куда деться от смущения и возникшей неловкости. И дело было даже не в том, что ноги отказывались держать моё тело, а в том, что МакГрегор держал его слишком крепко…
Прищурившись, мужчина как по — особенному пристально посмотрел на меня.
Его долгий и внимательный взгляд напомнил мне о том, что сегодня утром была наша свадьба. Что мужчина, сжимающий меня в объятиях — не кто нибудь, а мой законный супруг.
И что за днём свадьбы непременно настаёт первая брачная ночь.
Ночь, когда мужчины принимают супружеский долг от своих жен — а те смиренно это терпят, не обращая внимания на боль.
По спине тут же пробежали холодные мурашки.
Леди Джейн так часто пугала меня супружескими обязанностями, что я в какой — то момент перестала её слушать. Из — за приличий и нашей беспросветной
..А голодные недели? Когда леди Джейн вдруг находила, что я оказалась недостаточно учтивой или чересчур резкой — и тогда на несколько дней меня полностью лишали еды, голодом воспитывая во мне «благородство крови».
Так что. кто — нибудь из моих сестёр и испугался бы страшилок леди Джейн, но я, здраво рассудив, что раз от супружеских обязанностей не умирают, просто предпочитала об этом не думать.
Уже потом, когда Арвела разрешила помогать ей с травами, я, иной раз, ловила случайные отрывки разговоров ведуньи с крестьянками, жалующимися на мужей и просящими травки «чтобы не садило». Когда же, набравшись смелости, я спросила у Арвелы — мол, всегда ли женщинам приходится терпеть в браке боль, ведунья глубоко вздохнула…. и долго ничего не отвечала.
— Леди Джейн? — только и спросила Арвела, переведя на меня грустный взгляд. — К свадьбе тебя уже никак готовить начали… А ведь рано, — укоризненно покачала головой ведунья. — Ну да ладно…
— Значит, она всё же сказала правду? — в конец расстроилась я.
Арвела, ласково погладив меня по волосам, честно ответила:
— По всякому случается, Мили — по всякому… Бывает, и жена любимая — да муж, как навалится, только о себе и думает… А бывает что мужу только боль жены и нужна…
— И что, — спросила я тогда у ведуньи. — Неужели жены это терпят, не смея слова сказать?
— Такова женская доля, — покачала головой Арвела, и тут же меня успокоила. — Да только по — другому всё же чаще бывает.
— Как по — другому?
Ведунья загадочно улыбнулась.
— А ты приглядись — как, как возле тебя люди живут…
И я «пригляделась». Знала, что раз Арвела с первого раза ничего не сказала- то и потом не скажет… Да только совет ведуньи как всегда оказался дельным — приглядевшись к тому, как нежно любит свою жену наш кузнец; как сдувает пылинки со своей «сладкой булочки» муж поварихи — не верилось, что все мужья причиняют боль своим женам…
И я больше поверила в то, что бывает по всякому — именно так, как и сказала ведунья.
Правда, уяснив для себя «главное», любопытство всё же требовало прояснить и остальное: что именно подразумевается под «супружескими обязанностями».
Как мы только с сёстрами не пытали служанок в замке: добрые женщины лишь краснели и отводили взгляд в сторону, бормоча что — то по семена, которыми удобряют вспаханную пашню (мы — то их про мужей спрашивали, а не про посевы) и про какие — то магические жезлы.