Суженая
Шрифт:
— Родниковая вода, — коротко пояснив, передал мне флягу супруг. — Свежая.
— Спасибо, — пробормотала я в ответ, принимая воду и тут же, не сдержавшись. сделала несколько долгих жадных глотков. Не утерпела.
Я никогда прежде не пила из флаги, а потому несколько капель воды попало на лиф моего платья — и я стряхнула их под пристальным взглядом оборотня.
Кажется, МакГрегор целую вечность не отрывал взгляда от следов, оставленных водой — и в его черных зрачках медленно разгоралось какое — то странное пламя, которое
— Вождь, — позвал МакГрегора один из его ближайших друзей, и напряжение между нами ненадолго ослабело.
МакГрегор направился в сторону костра, а я откинулась назад — прислонившись к стволу липы.
Я недолго отдыхала без дела. решив, что раз я не знаю обычаев оборотней, то буду придерживаться пока своих — человеческих. А потому, сполоснув руки всё из той же фляги, я принялась проверять припасы в мешках — вытаскивая всё необходимое для ужина.
Порезала хлеба, разложив его на деревянном блюде. Достала головку сыра — нарезала и его. Вместе с яблоками, которые тоже нашлись в одном из мешков.
Нехитрые манипуляции заняли у меня от силы несколько минут, но когда я повесила оставшуюся провизию на большой сук, оказалось. что мужчины неотрывно следят за моими действиями.
Затем раздался хруст — это МакГрегор сломал какую — то крепкую на вид дубину (наверняка, рассохлась изнутри), и все оборотни тут же перевели свой взгляд на моего супруга.
— Если всё готово, — рыкнул МакГрегор не на своём языке — на человеческом, — то давайте ужинать.
Давайте, — тут же согласился один из его друзей, заливая ненужный уже костёр водой. Зажаристых, восхитительно пахнущих, гусей к тому времени переложили на огромные металлические блюда.
Воины, с опаской поглядывая на своего вождя, по одному направились в мою сторону — точнее, в сторону пледа, на котором я накрыла для нас трапезу.
МакГрегор уселся ко мне ближе всего — в то время как остальные на некотором отдалении. В настолько некотором, что всё, до чего я не могла дотянуться рукой, передавалось через супруга.
Я не знала, нарушила ли я какой — нибудь их обычай, или всему виной мой запах (я, конечно, ничего такого не чувствовала, но, возможно, оборотни чуют всё иначе), но так или иначе МакГрегор по — прежнему странно дышал возле меня и смотрел самым настоящим хищником.
Я жутко боялась, что во всём происходящем есть моя вина — и оттого, ни кусок свежего хлеба, ни сочное зажаристое мясо не вызывали больше у меня аппетита.
Я во всём винила себя — в собственной неловкости, в собственной никчёмности — и мечтала только о том, чтобы этот день скорее закончился.
И чтобы я сумела пережить свою первую брачную ночь.
Оборотни ели обстоятельно — не спеша, но когда сумерки стали вязкими от темноты, оказалось, что на пледе остались сидеть только мы с МакГрегором.
И пока я рассеянно ела яблоко, муж не открываясь, смотрел на меня.
— Хочешь прогуляться
— А можно… — я закусила губу, стесняясь произнести это вслух.
— Что? — не очень вежливо, в каком — то нетерпении, спросил МакГрегор.
Я сглотнула, отведя взгляд в сторону.
— Можно мне освежиться?
— Поплавать? — в голосе супруга послышалось явное удивление. Выходило, что я всё же не оскорбила его тонкий нюх оборотня. — Милена, вода в Белом озере в любое время слишком холодная для тебя.
— Я только хочу немного освежиться, — заметила я. И, поскольку супруг явно не понимал, пришлось пояснить. — Просто смыть с себя дорожную пыль…
— Пойдём, — после долгого размышления кивнул оборотень. — Я провожу тебя.
— А можно я одна, — в конец, расхрабрившись, спросила я. — Здесь ведь совсем рядом.
— Только в воду далеко не заходи, — согласился МакГрегор. — Вода и вправь очень холодная.
Это был лучший повод сбежать от оборотня и хотя бы на какое — то время остаться наедине с собой.
Морально приготовиться к тому, о чём я не имела никакого представления.
Ночь… Ночь ведь уже почти опустилась.
Что там говорила леди Джейн про долг жены: лежать на спине и думать об империи? Но понравится ли оборотню, если я стану думать о чужой для него стране?
Быстро сложив остатки ужина в один из мешков, я, было, хотела помыть оставшуюся после трапезы посуду, но МакГрегор жестом остановил меня.
— Не надо, Милена.
Он махнул рукой — и грязные блюда с остатками гусиного жира исчезли во тьме.
— Вы пользуетесь магией даже ради такой мелочи? — не поверила я, всё ещё глядя на пустое место.
— Для такой мелочи и магии надо совсем мало, — хмыкнул супруг.
Спорить я не стала.
Поднялась, вытащила из саквояжа несколько необходимых вещей — холстину для вытирания, чистую нательную рубашку и кусок душистого мыла, которое мне положила с собой в дорогу Клер — и, не оглядываясь на МакГрегора, пошла к озеру.
Сумерки с каждой минутой сгущались всё сильнее, превращая отголоски дня в ночную темень. Но всё же я успела застать последние всполохи уходящего дня в виде светлого зарева там, куда опустилось на ночь светило…
Вода, как и предсказывал МакГрегор, оказалась не просто холодной — ледяной. И всё же было так приятно освободиться от одежды и протереть под нательной рубашкой усталое тело свежей, чистой водой; смыть с себя грязь и все тревоги прошедшего дня.
Оставалось лишь пережить ночь.
Я зачерпнула новую пригоршню ледяной воды и умыла пылающее лицо.
Страшно! Как же страшно!
Мамочка, милая, почему ты оставила меня, почему не позаботилась обо мне?
А что, если супружеский долг оборотней отличается от супружеского долга людей?