Свадебный круг: Роман. Книга вторая.
Шрифт:
— Ну, Гарольд Станиславович, — тянул Макаев, — я ведь редко когда прошу. Такая малость…
— Сейчас никак не могу. Через полмесяца можно, — упирался Серебров.
— Через полмесяца будет поздно, — капризничал Макаев. — Я ведь, в отпуск пойду. И дачку надо бы скатать.
— Нет, я послать не могу, — стоял на своем Серебров. — Да, это последнее слово.
Макаев с обидой в голосе попрощался. Сереброву стало не по себе, когда он представил, как тот, придя домой, начнет костить его, и Надежда согласится с ним. А-а, пусть считают
Когда Григорий Федорович позвонил из обрыдлой ему больницы и потребовал для Макаева «все сделать бастенько», Серебров понял, что Виктор Павлович не успокоился.
— Не могу, Григорий Федорович. Траву заскребаем. Старички косы точат и отбивают. Все на счету.
— Не дури, — оборвал его Маркелов. — Один старик у него все решает.
В трубку было слышно, как обиженно, тяжело дышит Маркелов.
— Делай, как я велю! — сердито, по-приказному сказал он.
— Не могу. Еще неделю, — упрашивал Серебров, озадаченно пощипывая выгоревшие усы.
— Ладно, не покаяться бы, — пригрозил Маркелов, и Серебров тоскливо положил трубку.
Еще неприятнее был разговор об Огородове.
— Мужик помогает нам. Надо подбросить ему для кабанчиков… Ну, надо. Понимаешь, надо, — намеками повторял свое требование Маркелов, пытаясь изобразить Николая Филипповича несчастным, страдающим от бедности трудягой. Два мешка колхозных комбикормов — такая малость.
Если бы комбикорм требовался не Огородову, Серебров бы еще взял грех на душу, а тут уперся.
— Я такого распоряжения давать не буду, — упрямо проговорил он.
Маркелов, теперь уже зная, что Сереброва вряд ли сумеет уломать, отчужденно попросил:
— Позови мне Капитона.
— Нет его. Он тоже на сенокосе.
— Дай трубку Марусе.
Маруся Пахомова, схватив трубку, обрадованно застрекотала, что в точности все передаст Капитону, и тот… Да, обязательно, конечно.
— Ты только накладную подпиши, — попросил примирительно Маркелов Сереброва.
— Не подпишу.
— Вот как, ну, погоди, вернусь, — крикнул Маркелов, бросая трубку.
На отказ Сереброва привезти корма Огородов среагировал сразу. На другой день вернулась из Крутенки заплаканная кассирша Антонида Помазкина. Управляющий банком запретил выдавать для «Победы» деньги. Этим Огородов мог сильно подпортить дело: работающие на сенокосе привыкли к ежедневной выдаче зарплаты. Немало было людей из Крутенки. Обмани их раз, потом не приедут.
Взбешенный Серебров посадил Антониду в «газик» и помчался в райцентр. С Огородовым ему разговаривать вовсе ни к чему. Он сразу пойдет в райком партии к Шитову, а больше никуда. Однако Шитова и других райкомовцев на месте не оказалось: все были на заготовке кормов. Придется все-таки самому до закрытия банковских операций попробовать уломать Огородова.
Нехотя ехал он к знакомому домику, где однажды уже был у него с Николаем Филипповичем суровый разговор.
— На каком основании
— И не выдадим. Вы нарушаете финансовую дисциплину, — оскорбленно проговорил Огородов и отвернулся, не желая смотреть на Сереброва.
— А отчего же вчера давали и позавчера? — поигрывая ключом от машины, спросил с ядом в голосе Серебров.
— Пока не узнали о нарушениях, — опять скупо и неохотно, в сторону, буркнул Огородов.
Ерунду он порол этот благообразный Огородов. У него не было повода для придирки. Ведь есть законное распоряжение на ежедневную выдачу зарплаты. Серебров сбегал в кассу и принес это распоряжение, припечатал ладонью к столу перед Огородовым. Тот пренебрежительно скривил губы.
— За один день до того, как было принято это решение, вы выдали самочинно, — проговорил он, — и поэтому…
С каким наслаждением ругнул бы Серебров самодовольного несостоявшегося тестя, но он сдержал себя.
— Разрешите позвонить.
— Нет, по этому телефону нельзя. Он служебный, — кладя руку на трубку, мелочно проговорил
Огородов.
— Хорошо! — с упрятанной в полуулыбку ненавистью прошептал Серебров и побежал на почту, принялся обзванивать колхозы, в поисках Шитова.
Банковская кассирша уже захлопнула окошко, Огородов запирал на замки двери своего кабинета, чтоб идти обедать, когда влетевший Серебров вежливо предупредил:
— Вам сейчас позвонит из Тебеньков Виталий Михайлович.
— Я пошел обедать, — не замечая Сереброва, сказал Огородов охраннику и двинулся к выходу. Телефонный звонок застиг его на пороге.
— Вас Шитов, — проговорил охранник.
Метнув на Сереброва оскорбленный взгляд, Огородов махнул кассирше рукой, чтоб та садилась обратно к окошку.
Так складывались отношения с Николаем Филипповичем, однако, проезжая мимо банкировского подворья, Серебров с нетерпением смотрел на окна, надеясь увидеть Веру или Танюшку, но их там не было.
БЕРЕГА
Лето уже выжелтилось, кое-где побурело, стало зрелым, потеряло нежную светло-зеленую веселость, когда выписали Маркелова из больницы. Побледневший, с одутловатым лицом, он вышел из машины, как только заехали за фанерный, щит с названием своего колхоза, и пошел пешком. Хотелось подышать, отвлечься от больничных дум. Капитон ехал сзади на почтительном расстоянии. Догонявшие Маркелова автомашины притормаживали.