Сваха-ха-ха
Шрифт:
Я как раз приехала на каникулы из магической академии, была полна самых радужных планов и перспектив, поэтому наш разговор с родителем меня изумил.
– Мари, – смотря куда-то в одну точку за моей спиной, говорил мне отец, – ты уже взрослая девушка. Я стар, неизвестно, что может случиться со мною уже завтра, поэтому я хочу быть уверен, что ты без меня не пропадешь. Наш сосед граф ле Крайо выразил желание взять тебя в жены. Он достойный человек, очень богатый к тому же. Я назначил вашу встречу на завтра. Познакомитесь ближе, пообщаетесь, а к осени и свадьбу
– А как же моя учеба, папенька? – спросила я тогда. – Мне остался всего один курс.
Барон ла Гроно тяжело вздохнул.
– Доченька, – сказал он мне, – это очень хорошая партия. Ты до конца своей жизни ни в чем не будешь нуждаться. А учеба – это баловство. Вот выйдешь замуж, у тебя будет семья, дети появятся. Зачем тебе учеба?
Я приводила аргументированные доводы, ругалась, плакала, падала в шикарные обмороки – ничего из моих приемов не повлияло на слово папеньки. Тогда я решила действовать хитростью.
Я сказалась больной, а когда отец пришел проверить мое состояние, перед его глазами предстала я и мое бледное лицо, покрытое отвратительными красными пятнами. Я постаралась на славу. Зная, что только моему слову о плохом самочувствии отец не поверит, я наелась ужасно кислой ягоды ворованника, от которой мое лицо и грудь покрылись этими ужасными пятнами. Эта реакция у меня была еще с детства.
Отец внимательно осмотрел меня, даже послюнявленным пальцем попробовал смыть отвратительные пятна, а когда у него ничего не вышло, вздохнул и сказал:
– Я отложу встречу на завтра, а сегодня вызову лекаря.
Встреча была отложена, лекарь пришел, осмотрел меня, дал лекарство, я его выпила в присутствии отца, и к вечеру пятна исчезли, чтобы утром снова красоваться на прежнем месте.
Встреча была отложена еще на один день. Папенька приставил ко мне верную ему служанку, которая везде ходила за мной следом и смотрела, чтобы я ничего с собой не делала. Я пила лекарство, пятна к вечеру исчезли, а утром они снова красовались на моем лице, чему способствовали все те же ягоды ворованника, надежно спрятанные в моей спальне.
Так продолжалось неделю. А потом граф куда-то уехал по своим делам, и у меня появилась передышка еще на неделю.
Потом папенька пошел на хитрость: он ничего не стал мне говорить о визите графа, меня поставили в известность только тогда, когда потенциальный жених уже сидел в нашей гостиной и попивал вино с родителем.
Прибежала взволнованная служанка и передала, что отец желает видеть меня немедленно в малой гостиной, потому что к нам явился с визитом граф ле Крайо.
Есть ягоды было уже поздно, поэтому я переоделась в одно из самых своих затрапезных платьев, замазала лицо белилами, надела туфли, которые мне немилосердно сдавливали стопу, и вот так, хромая, спустилась к дорогому гостю.
Вела я себя тише воды, ниже травы (во всяком случае, папеньке придраться было не к чему), а вот когда меня заставили прогуляться с графом по парку – вот тут-то я и развернулась.
Во-первых, я хромала, и не понарошку, а на самом деле. Граф
Во-вторых, я не дала ле Крайо даже рта раскрыть, взяв инициативу на себя. Я рассказывала о всевозможных болезнях и болях, которые якобы испытываю каждый день, шумно выражала радость по поводу нашего замужества и строила планы, на какие источники мы с ним вместе поедем лечиться. Короче, замордовала мужика, как есть, замордовала.
Граф интеллигентно терпел мой бредовый чес, но когда наша прогулка закончилась, я с удовлетворением подметила на его лице явное облегчение.
Потом наступила пауза в наших свиданиях. Тут уж отец проявил инициативу, и сам напросился к графу в гости, естественно, потащив к нему и меня.
Я не отказывалась, наоборот, выразила явное желание видеть моего будущего жениха. Приоделась по такому случаю в парадный наряд, но бледности в лицо все равно кинула. В гостях вела себя молчаливо и задумчиво, а когда папенька под благовидным предлогом оставил нас наедине, снова принялась изображать из себя томную больную, рассказывая графу ле Крайо о двадцати восьми видах мигрени.
И все! Все закончилось, не успев начаться. Граф срочно засобирался в долгое путешествие, помолвка так и не состоялась. А потом папенька умер…
И граф ле Крайо пришел по-соседски на его похороны, даже сказал прочувствованную речь на его могиле. Общались мы тогда с ним уже нормально, без моих выкрутасов. Весь день похорон, а впоследствии и вечер поминания, я ловила на себе его внимательные и задумчивые взгляды.
Через два дня после описываемых событий мне доложили о том, что граф ле Крайо желает меня видеть. Я приняла его в отцовском кабинете, и граф повторил свое предложение выйти за него замуж.
Заставлять меня было уже некому, ломать комедию мне резко расхотелось, поэтому я прямо и честно отказала графу, извинившись пред ним за свое прежнее поведение.
Ле Крайо понял меня (или сделал вид, что понял), поэтому исчез из моей жизни раз и навсегда.
Вот эту линию поведения я и собиралась предложить принцу. Не вечно же его невесты будут жить во дворце?
***
Франц уже был доведен до кондиции, у меня самой в голове приятно шумело (а выпила-то всего ничего в сравнении с принцем, тренируют их здесь, что ли?), и моя деятельная натура желала немедленно заняться разрешением важных вопросов.
– Надо поработать над вашей внешностью, ваше высочество, – бубнила я.
– Зачем? – нет, он явно не понял мой посыл о безоговорочном послушании.
– Затем, – поступило безапелляционное. – Вы обещали меня слушаться.
– Не было печали, – под нос пробормотал Франц. – Что нужно делать?
Я внимательно оглядела объект: чуть выше среднего роста, тонкая аристократичная кость, прекрасные темные волосы, локонами спадающие на плечи, чистое лицо, красивые глаза – ничего особенного, средний такой мужчина, да и не мужчина вовсе, а так – юноша.