Сваха-ха-ха
Шрифт:
– Будем вас портить, – решительно заявила я.
Принц вздрогнул.
– Как это?
– Улучшать вашу внешность, в смысле делать ее хуже, чтоб не дай светлый бог, у этих невест даже мысли не возникло в вас влюбиться. У вас приступов бешенства, случайно, не наблюдается?
Принц снова вздрогнул (до чего же мне чувствительный объект попался-то).
– До сего дня пока не наблюдалось.
– Все когда-нибудь происходит впервые, – философски заметила я и добавила, – вы как к своим волосам относитесь?
– Не знаю. Волосы и волосы.
– Будем
– Зачем?
– Потому что волосы у вас, ваше высочество, очень красивые. Таким волосам любая женщина позавидует, да чего греха таить, и влюбиться может.
– Правда? – принц польщено улыбнулся.
– Правда-правда, только нам это сейчас не нужно. Да и глаза у вас красивые очень, – задумчиво продолжала рассуждать я, – надо с этим как-то бороться.
Принц отшатнулся.
– А как с этим можно бороться? Надеюсь, выкалывать мне глаза вы не собираетесь?
– Выкалывать не будем, – у меня уже созрел план, – а вот синяк под глазом поставить можно.
– Мари, – возмущенно засопел принц, – вам не кажется, что это как-то дико? Что скажет отец?
– А вот Его величество мы в наши планы посвящать не будем. Или вам все-таки не терпится жениться?
– Нет, нет, – поспешно открестился от такой перспективы Франц. – Я согласен.
Давно бы так! Милый мальчик!
– Тогда тащите ножницы, будем вас портить. И побыстрее, я уже слышу какие-то звуки за дверью, наверное, слуги уже проснулись, скоро и господа подтянутся.
К сожалению, в покоях у принца Франца нормальных ножниц не нашлось, были только маленькие для обрезки ногтей, поэтому процедура обрезания (волос в смысле) заняла достаточно долгое время. Зато результатом своего труда я осталась довольна.
Состригла самые красивые пряди – неровно, с разной степенью длины, специально уничтожая самые красивые локоны: в результате получился пушистый одуванчик. Волосы его величества при малой длине подскочили вверх и стали завиваться. Лицо сразу сделалось круглее и моложе – этакий повзрослевший мальчуган, но все равно еще довольно-таки симпатичный.
– Как синяк ставить будем? – деловито поинтересовалась я. – Рисовать не имеет смысла, могут проверить. Нужно по-настоящему.
Франц послушно подставил мне свое лицо.
– Вы чего это? – отпрыгнула я. – Намекаете, чтобы это сделала я? Нет, дорогой мой. Сами, сами. Представим дело так, что вы напились до чертиков, и у вас произошел тот самый приступ неконтролируемого бешенства. Кстати, надо еще мебель покрошить, но это после. Будет много шума, и сюда сбегутся раньше времени.
– А как? Чем мне его ставить? – принц беспомощно оглянулся.
– Можете несколько раз приложиться головой об стол, или разбежаться посильнее и удариться головой об стену, только лицо вперед выставляйте, – советовала знающая я.
– Я не хочу, – запричитал принц, – будет больно.
– Ну, тогда давайте вас женить. В такую красивую мордашку просто невозможно не влюбиться.
– Да? Странно. Мне никто никогда
– Ясно, – перебила я, – комплекс неполноценности налицо. Все намного запущенней, чем я предполагала. Будем исправлять. Уразумейте, наконец, что вы вторая фигура в королевстве после короля, и должны вести себя соответственно. Будьте мужиком, разбегитесь посильнее и впечатайтесь как следует в стену. Ну! Давайте!
Не знаю, что подействовало на принца сильнее – нежелание жениться или мои слова о втором лице в королевстве, но он опять послушно исполнил мое пожелание. Расчистил себе путь, отошел на другой конец комнаты, разбежался, что было сил… бам-с… впечатался в стену и закричал:
– О-оу… Больно, – Франц растирал плечо.
Я осмотрела лицо как профессиональный лекарь – все было в полном порядке: ни синяка, ни шишки.
– Франц, – терпеливо проговорила я страдальцу, потирающему плечо, – давайте еще раз, и лицо, лицо выставляйте вперед.
Принц вздохнул. Разбежался… бу-бу-х… снова крик боли, и вот он уже растирает другое плечо. Я начинаю злиться:
– Что вы делаете? Зачем плечи подставляете, а лицо убираете? Вы что, решили, как баран стучаться в новые ворота?
– Сами попробуйте, – огрызнулся он. – Я не виноват, оно само убирается.
– Ладно, давайте еще раз. Не бойтесь, больно будет только первые секунды, а потом я заморожу рану.
– Вы лекарь? – подозрительно поинтересовался мой подопытный.
– Я – маг Воздуха. Как вы управляете магией Земли, так и я управляю магией Воздуха. Я сильно охлажу воздух и приложу его к вашей ране. Больно не будет, обещаю.
Принц обреченно встал на заготовленную позицию. Разбежался… шандарах… Опять вырвался крик боли, лицо снова осталось неповрежденным.
Злость внутри меня разгоралась.
– Прекратите, – прошипела я, – вы сильно себя жалеете, так до вечера будете прыгать. Давайте, бейтесь лицом о стол.
– Мари, я не могу, – взвыл несчастный, – я вас умоляю: ударьте меня сами.
– Вот еще. Я вам что – дуболом? У вас в детстве никогда синяков и ран не было?
– Не было, – обреченно прошептал принц.
Да-а-а-а! Тяжелый случай!
– То есть об стол вы тоже биться не будете? – на всякий случай уточнила я.
– Я не смогу, – дрожащими губами прошептал принц.
Ладно! Придется мне самой расстараться. Я потянула принца за руку к одной из дверей в его покоях.
– Мы куда? Что вы собираетесь делать? – совсем как девчонка запричитал он.
– Я собираюсь вам ставить синяк, – гаркнула я. – Лучшие синяки получаются от открывающихся дверей. Проверено. Становитесь вот сюда.
Я поставила Франца напротив двери, примерилась, рассчитала расстояние, приоткрыла дверь, чтобы проверить траекторию движения, пару раз сдвинула принца туда-сюда, и, наконец, полностью удовлетворившись результатом, со всей силы с помощью плеча открыла дверь.