Сваха-ха-ха
Шрифт:
– Рад, чрезвычайно рад, малышка! – проговорил он своим чарующим голосом. – Ты, и правда, Оракул?
Я немного растерялась: никогда ранее я не разговаривала с венценосными особами и не знала, что им можно говорить, а чего нет. У нас, в королевстве Воздуха, монарх – это высшая инстанция, это брат светлого бога, а кто же бога обманывает? Поэтому я ответила максимально честно:
– Граф говорит, что – да.
Король заразительно рассмеялся:
– Рене давит на тебя? Он такой в большинстве случаев, хотя может же быть отличным мужиком,
Я покосилась на графа. Он стоял с отрешенным видом, как будто разговор был не о нем.
– Не то, чтобы давит, – протянула я.
Король снова заразительно рассмеялся, я неуверенно поддержала улыбкой.
– Он рассказал тебе о наших затруднениях? – это снова король.
– Э-э-э, – я, правда, не знала, что ответить. Уперлась взглядом в графа – граф рассматривал свои ногти.
– Рене, о чем ты рассказал и не рассказал малышке? – обратился к нему Его величество.
Да, да! Мне тоже это было интересно. Граф неопределенно пожал плечами и ответил:
– Ваше величество, основную миссию я ей рассказал, а что касается наших вопросов… – он выразительно поднял брови, – то, может быть, помощь баронессы и не понадобится.
Король, впервые за время нашего разговора, нахмурился и вперил в ла Клермона гневный взгляд, тот ответил ему честным чистым взором. Я чувствовала, что между ними ведется какой-то безмолвный диалог, но мысли читать меня пока никто не научил.
Наконец, Его величество Эдвард оторвал взгляд от безмятежного графа и тяжело вздохнул:
– Может быть, ты и прав, – сказал он, – дай бог, дай бог. Слушайте, давайте выпьем.
Широкими шагами он пересек комнату, подошел к небольшому столику в углу, уставленному бутылками, и сам, собственными ручками, принялся разливать жидкость из бутылок в хрустальные фужеры.
– Сегодня утром прибыли невесты, – с каким-то затаенным хохотком проговорил он. – Во дворце сразу стало тесно. Двенадцать баб перевернули его с ног на голову. Лион еще вчера уехал, ты не вернулся, я сегодня целый день скрываюсь в своих покоях и пью как мерин. А вот где скрывается Франц, даже мне не ведомо.
– Вы еще не разговаривали с Его высочеством?
– А что толку в разговорах? – неожиданно ожесточенно произнес монарх. – Тут смотреть и щупать нужно.
Я вздрогнула, последние слова короля Эдварда повергли меня в шок. Это что у них тут за отбор такой, интересно? Сразу вспомнились фривольные толки про обычаи варваров-землян, про их, так называемые, бани, где, как говорят, происходили отвратительные оргии.
И еще меня смущала одна мелочь, сущая безделица – я не видела никакого света над головой Его венценосного величества – ни зеленого, ни голубого, ни серо-буро-козявчатого. А я ведь даже напряглась по такому случаю. Ни-че-го! Бросила взгляд на ле Клермона – тоже ничего. Меня аж в пот бросило! Неужели Дар потеряла? Впрочем, говорил пока только король, граф молчал, откуда же свету взяться? Нужно задать пару-тройку вопросов
Но пока разговаривал только король, не перебивать же Его величество?
– Завтра начнется отбор, – меж тем разглагольствовал монарх, попивая из своего бокала. Мы с графом держали свои фужеры на весу, не пригубливая. – А у нас конкурсы не подготовлены, стратегия не выработана. Дьявол его знает, как их проверять? Надеюсь, Лион вернется не с пустыми руками.
– Ваше величество, – вставил граф, – я бы на вашем месте…
– Не думаю, что ты согласился бы быть на моем месте, – перебил король.
– Я советовал вам, что можно сделать в данной ситуации, – упрямо продолжил граф, – и Первый советник не идеал для подражания. Зачем, по-вашему, я привез вот это, – и он мотнул головой в мою сторону.
«Вот это»? Я – «вот это»? И говорит, подлец, искренне, потому что, наконец-то, я увидела над его головой голубовато – белое свечение. Больше даже белое, чем голубоватое. Убежден в своем мнении, мерзавец. На двести процентов убежден.
Король покосился в мою сторону, оглядел с ног до головы и неопределенно произнес:
– М-да-а-а…
И вы знаете, мне надоело молчать. Вот надоело, и все! Поэтому я глотнула из своего бокала приличный такой глоток, горло сразу обожгло, что заставило меня открыть рот и продышаться (светлый бог, что за гадость они здесь пьют?), а потом самым ехидным тоном, на какой только была способна, я сказала:
– Я приношу вашему величеству глубочайшие соболезнования по поводу того, что вас окружают советники, типа вот «этого», – я провела рукой в сторону графа. – Я воспитана на преданности и уважении к монархам, поэтому хочу вам рассказать все, как было на самом деле.
Граф дернулся, но быстро затих, а его величеству, я поняла, понравилась моя тирада, потому как он схватил меня за руку и потянул в сторону стоящих кресел:
– Любопытно, любопытно, моя прелесть. Я предлагаю устроиться поудобнее, выпить и продолжить разговор. Рене, тащи сюда бутылки, беседа обещает быть долгой. Давайте позаседаем, господа.
Мы присели: Его величество развалился в кресле, потягивая огненную жидкость (что это такое, интересно?.. ранее никогда не пробовала подобной гадости), я пристроилась на краешке, гордо выпрямив спину, граф принес две бутылки, поставил их прямо на пол перед королем и плюхнулся в кресло, мрачно буравя меня взглядом.
– Выпьем, господа, – радостно провозгласил король, – за успех нашего безнадежного дела. Я рад познакомиться с вами, моя прелесть, надеюсь, что вы поможете нам, а мы поможем вам (прозвучало весьма двусмысленно).
И король одним непрерывным глотком опрокинул в себя это пойло, одобрительно крякнул и шумно втянул носом воздух. Граф пил более аккуратно – небольшими глотками, неторопливо смакуя жидкость на языке. А я смотрела по сторонам, желая как-то незаметно убрать от себя фужер. Это увидел Его величество и с напором произнес: