Сверхдержава
Шрифт:
Славянин наклонился над колодцем и заглянул туда одним глазом.
– Он там, – сказал он. – Плавает.
– Тахын барак! – взвыл черный. Он неожиданно подскочил к своему товарищу, вырвал у него обрез, и начал стрелять в колодец. Краев едва не свалился с дерева от грохота. – На! – орал черный, всаживая в колодец пулю за пулей. – На, иблис! На, полумех, чума шайтан!
Судя по всему, бородатый человек питал к убитому довольно недружественные чувства.
– Хватит. – Белоголовый положил руку на плечо черному. –
Черный бросил обрез на землю, сел на землю, скрестив ноги, закрыл глаза и забормотал что-то, оглаживая руками бороду. Вряд ли он перечислял прижизненные заслуги умершего. Вероятнее всего, молился.
Нога у Краева начала затекать, но он боялся пошевелиться. Ему показалось, что эти двое не были освобождены от агрессии. Более того, агрессия из них так и перла.
Высокий блондин ногами начал двигать охапку зверобоя к колодцу, пока она не свалилась вниз.
– Трава, запечатай чуму, – сказал он. – Запечатай зверя навеки. На эту неделю хватит. Уходим. Ты наделал много шума своими выстрелами, Али. Так нельзя.
Бородатый не отвечал, продолжал раскачиваться и монотонно бормотать.
– Пойдем, я сказал! – Белоголовый схватил черного за воротник и встряхнул так, что с того слетела головная повязка. Бородатый молча наклонился за своим тюрбанчиком. Счистил с него пыль, молча натянул на бритый череп. И вдруг выхватил нож и с яростным пыхтением бросился на блондина.
Блондин сделал шаг в сторону, схватил на лету руку с ножом и точным отработанным движением выкрутил ее за спину бородачу. Потом вырвал нож из скрюченных пальцев, брезгливо посмотрел на него и кинул в колодец.
– Ты плохо ведешь себя, Али, – тихо сказал он. – Вечером ты будешь наказан. Если сегодня еще раз позволишь себе какую-нибудь выходку, сильно рассердишь меня. Я же сказал – для этой недели достаточно!
Он толкнул черного так, что тот полетел вперед и растянулся по земле. Потом взял обрез и пошел прочь. Черный вскочил и побежал за ним как побитый нерадивый слуга, приволакивая ушибленную ногу.
Краев слез с дерева минут через десять.
Николай Краев сидел за столиком в открытом уличном кафе, пил холодный газированный сбитень и разглядывал свой трофей
Итак, перед нами идентификационная карта с фиолетовой полосой. Владелец (точнее, бывший владелец) – некий Сергей Иванович Перевозов. Это все, что мы о нем знаем. И не узнаем, вероятно, больше ничего. Вся остальная информация закодирована.
На идентификационных картах нет фотографий. На этих прямоугольных кусочках пластика нет вообще ничего, кроме имени, отчества и фамилии. Зато в магнитном носителе карты содержится бездна всякой информации. Только для того, чтобы прочитать ее, нужен специальный аппарат.
Краев сделал еще глоток сбитня. Он собирался уже убрать карту в карман, но неожиданно чужая
Краев резко повернулся назад. Милиционер стоял и задумчиво рассматривал карту. Похоже, он знал о ней больше, чем Краев. Намного больше. И Краев готов был поклясться, что больше всего заинтересовала офицера эта самая фиолетовая полоска.
– Сергей Иванович, – произнес служитель закона. – Вы не против, если я произведу идентификацию?
– Конечно! – Краев улыбнулся настолько законопослушно, насколько позволила его перекошенная физиономия. – Я тут это… Просто водички присел попить.
– Так… – Милиционер вставил карту в щель портативного сканирующего устройства. – Интересно, интересно. Ну конечно. Я так и думал…
Краев не мог видеть экрана, повернутого к офицеру. Но он знал, что сейчас там появился портрет этого самого Перевозова. Качественный портрет – цветной, и даже, возможно, голографический.
Краев попытался вспомнить лицо убитого. Было ли между ним и Краевым хоть какое-то сходство? Возможно, что и было. Убитый имел такой же возраст и комплекцию, такую же среднестатистическую российскую физиономию, как и Краев. Впрочем, сейчас все выяснится.
– Сергей Иванович, что же вы? – Милиционер еще раз перевел взгляд с лица Перевозова на лицо Краева. – Ну как же вы так, а? Совесть у вас есть? Государство вам все дает, а вы? Ну неужели трудно проявить хоть каплю ответственности? Ведь вы же людей подводите!
– Извините… – пробормотал Краев, понятия не имея, в чем провинился этот самый Перевозов. – Так получилось… Но я обещаю…
– У вас уже второй раз подряд нарушение командировочного режима! И в прошлый раз вы, наверное, тоже обещали, что больше такого не будет?
– Обещал, – сознался Краев. Уши его порозовели. Ему было очень стыдно за Перевозова.
– Вы, наверное, специально это делаете, – укоризненно произнес милиционер. – Хотите специально как следует проштрафиться, чтобы вас реже во внезонные командировки посылали! Все вы такие, врекаровцы. Ну скажите, что вас здесь не устраивает?
– Сбитень мне ваш надоел! – с вызовом сказал Краев. – Тошнит меня уже от вашего сбитня!
– Ага, – ядовито улыбнулся милиционер. – Небось, водочки захотелось?
– Захотелось! – Краев все больше входил в роль.
– Ладно. Скоро вернетесь в свой Врекар, выпьете водки. Небось, целый стакан осилите?
– Два стакана, – заявил Краев, поднимаясь с места. – Меньше двух стаканов за раз не пью.
– Вот как? – Брови офицера озабоченно сдвинулись. – Это уже алкоголизм, Сергей Иванович! Мне кажется, вам нужно лечиться. Тем более, учитывая вашу работу… И выглядите вы как-то неважно. Сами на себя непохожи.
– Буду лечиться. – Краев серьезно кивнул головой. – Вернусь, и буду… Что теперь-то?