Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва
Шрифт:
Экипаж броненосца радостно завопил.
Операция «Сойка в бульоне», несмотря ни на что, увенчалась успехом.
====== Глава 19. ======
Альбус Дамблдор, грозной бородатой тучей нависнув над перепуганной девчушкой, привязанной к креслу бельевой веревкой, с грохотом опустил на стол кружку с пивом и, дыхнув на пленницу перегаром, поинтересовался:
– Мисс Эвердин, не соблаговолите ли вы, во имя добра и иных высоких моральных ценностей, присоединиться к нашей армии, дабы свергнуть гнусную
Не поняв ни слова, Китнисс, прищурившись, метко плюнула в глаз пахану.
– Да ёб твою мать! – рявкнул Дамблдор, мигом растеряв весь интеллигентный словарный запас. – В третий раз уже!
– Мисс Эвердин, волшебный мир в опасности, – произнес Стефан Сальваторе, в которого девка пока не плевала.
– А я здесь при чем?!
– Ты ж Сойка-Пересмешница! – снова встрял пахан.
– Я?
– Ну не я же, – буркнул Снейп.
Китнисс обернулась к зельевару так резко, что косой треснула пахана по носу.
– А я вас помню, – воскликнула пленница. – Это вы бегали в трусах и плаще по Арене и орали: «Я Сойка-Пересмешница
Снейп смутился и отвернулся.
– Короче, женщина, – потерял терпение пахан. – Будешь бравым солдатом нашей армии?
– Нет!
– Слышь, ты чё такая дерзкая, а?
Китнисс поджала губы и демонстративно отвернулась.
Пахан, поняв, всю безысходность, насупился. Мисс Эвердин оказалось совсем несговорчивой, а это усложняло проблему. Хорошо что Дамблдор был мужиком мозговитым, оптимистичным и слегка упоротым.
– В подвал чертовку! – разорался он, и в кабинет тут же ворвались Долгопупс и Малфой, сжимающие в руках копья. – Пусть посидит, подумает!
Самые верные солдаты генералиссимуса Сальваторе мигом отвязали девку от кресла и, схватив, один за косу, а другой за ноги, потащили в подвалы.
– Да горите вы все в аду! – орала Китнисс, лягаясь, как лошадь. – Пит скоро придет за мной!
– Ой, Божечки, на Хогвартс нападет несовершеннолетний пекарь! Ой, мамочки, шо ж делать-то! – притворно взвыл пахан. – Подумайте, мисс Эвердин, над нашим предложением, а иначе мы подарим вам абонемент на концерты «Кровавых песняров».
– Альбус, ты жесток, – покачал головой библиотекарь. – Она всего лишь ребенок.
– Это война, Стефан, – изрек Дамблдор, перекрикивая вопли Сойки-Пересмешницы. – А война не щадит никого.
Наконец, когда вопли стихли, пахан, запрыгнув на подоконник, подвинул к себе вазочку с лимонными дольками и, облизнувшись, принялся их поглощать с видом голодающего человека, попавшего на хлебобулочный завод.
– Соколики, дольки будете? – спохватился Дамблдор, протянув вазочку зельевару и библиотекарю.
– Спасибо, профессор, но мы на диете, – покачал головой Стефан. –
Однако пахан вопроса не услышал, так как за окном что-то оглушительно грюкнуло, а потом, после этого страшного звука, по внутреннему двору прокатился эхом истошный рычащий вопль.
– Ой, страсти-то какие, – перепугался пахан и, отодвинув занавеску, выглянул в окно.
– Катерина! Катерина, не чуди! – орал Деймон, задрав голову. – Да что ж ты, зараза, делаешь!
– Поблядун! – рявкнула Кэтрин, свесившись с балкона Северной башни. – Забирай свое барахло!
Вниз, прямо в генералиссимуса, тут же полетел коллекционный спиннинг, который, приземлившись на землю, треснул, как тоненькая веточка.
– Этот спиннинг стоит дороже твоих органов! – взбеленился Деймон, упав перед спиннингом на колени. – Я тебя по судам затаскаю, блядина ты кучерявая!
– Педофил! – бушевала Кэтрин, выкинув из окна парадную тельняшку. – Господи, куда глаза мои смотрели!
– Да что ты разоралась! Люди смотрят!
Едва увернувшись от старенького телевизора, полетевшего в него, Деймон, сгребая в охапку свои вещи, рычал маты и проклинал коварство ушлой Гермионы Грейнджер, наблюдающей за этой сценой с окна гриффиндорской башни.
– Хорошо, я ухожу, – прорычал Деймон. – Но Убивашка пойдет со мной!
– А хуй тебе! Ребенок остается с матерью! – парировала Кэтрин. – У тебя теперь есть стерва! Нах вам мой ребенок?!
– Да, нах нам ее ребенок?! – крикнула из окна башни Гермиона.
– А ты что там раскрякалась, курва криворожая?! – через весь замок крикнула Кэтрин. – У тебя что, жизней столько же, сколько и подбородков?
– Да, штук девять! А когда поест – тринадцать! – рявкнул из соседнего окна кто-то.
Деймон, Кэтрин и стерва синхронно уставились на источник шума.
– Винчестер, ну ты-то куда лезешь?!
Сэм Винчестер, выглянув из окна кухни, чуть покраснел.
– А что, я всецело поддерживаю Катерину.
– А я нет, какое она имела право калечить коллекционный спиннинг! – ползая по лужайке и собирая обломки спиннинга, причитал Дин Винчестер. – Бро, я за тебя!
Деймон и Дин пожали друг другу руки. Заручившись поддержкой трудовика, он почувствовал себя увереннее.
– Катерина, мы никуда не уйдем, пока ты не отдашь ему дочь! – крикнул Винчестер. – Мы будем здесь стоять и никуда не двинемся.
– Да, скинь Убивашку! – рявкнул Деймон.
– Отстань от бедной женщины, животное!
– Сэм, ну какого черта?!
Винчестер-младший, замахав черпаком, из окна кинул в брата гнилой кабачок и, высунувшись едва ли не на половину своего роста, заорал: