Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва
Шрифт:
– Между первой и второй перерывчик небольшой, – подстрекал Гарри, вспомнив семейную мудрость Винчестеров.
Пока в башне министра магии распивали алкоголь сомнительного происхождения, у Запретного леса проходили «Голодные Игры за сердце самой любвеобильной барышни в замке».
Луна, как большой круглый фонарь, осветила место дуэли, поэтому Северус Снейп, сжимая в руке волшебную палочку, мог разглядеть на лице своего противника каждый миллиметр бледной кожи. Секунданты, в лице озлобленного на весь мир генералиссимуса и старого
– Какое оружие вы предпочитаете? – чопорно спросил Холмс.
– Палочку, – сухо кивнул Снейп. – А вы?
– А я – арматуру.
– Хороший выбор, сударь. Победителю достанется прекраснейшая Виктория.
– А если вы поубиваете друг друга? – поинтересовался Гриндевальд.
– Тогда Викторию заберет Винчестер.
– Логично, – хмыкнул Валя.
Пока дуэлянты соблюдали все тонкости: кланялись, швыряли друг в друга перчатки и расходились на десять шагов, Гриндевальд, косо глянув на хмурого Деймона и, сунув ему в руку термос, шепнул:
– Тяпни.
– Да ну тебя, – отмахнулся генералиссимус.
– А я говорю, тяпни.
Сделав глоток только ради того, чтоб Валя отвязался, Деймон, почувствовав привкус самой радуги во рту, едва не выронил термос. Жидкость обожгла язык, а первый же глоток словно высыпал на мир грузовик блесток, настолько все замигало перед глазами.
– Старый, что это? – испугался Деймон, заморгав.
– Китайский чай Улун, – усмехнувшись, пояснил Гриндевальд. – Который рос на моих грядках на «Пушинке» благодаря удобрениям с частицами изотопов урана.
Деймон, снова хлебнув, серьезно взглянул на старого ученого.
– И много у тебя этого чая?
– Я бы сказал, дохера. Полезный чай из экологически чистых радиоактивных веществ и самих чайных листьев, помогает при бессоннице, поносе и открывает выход в Астрал.
– И часто ты выходишь в Астрал?
– Каждый Божий день, – мечтательно вздохнул Валя. – Эх, хорошо было на «Пушинке». Какой у меня был огородец рядом с ямой, в которую сливались химотходы….какой там был крыжовник. Его легко было собирать, он был размером с арбуз и светился в темноте… А сейчас, холодными вечерами, я люблю попить этого чаю и долго смотреть в ковер на стене.
– Зачем ты мне это говоришь? – вскинул брови Деймон.
Гриндевальд, совершенно потеряв нить разговора, повертел в руках термос с чудо-чаем.
– Я ошибался в тебе, Деймон. Ты действительно экстрасенс.
– Да ладно? – обрадовался Деймон.
– Сейчас твой Третий глаз насытился чаем. Скажи, что ты видишь?
– Вижу, как Холмс пиздит Снейпа арматурой, – прошептал Деймон.
Гриндевальд загадочно закивал.
– Я должен сказать тебе одну вещь. Я экстрасенс, ты экстрасенс. Это неспроста.
– Наш дар поможет искоренить зло цыганенка Тома! – крикнул генералиссимус.
– Ты так юн, но так амбициозен, – улыбнулся старый ученый. – Я твой отец, Деймон.
Деймон аж чаем подавился.
– Старый, ты чего? Я старше тебя, – пролепетал военрук.
Но Валя
– Мир – всего лишь иллюзия. И все мы частицы иллюзии.
– Причем здесь это?
– Да хуй его знает, етить твою коромыслом.
Деймон, услышав последние три слова, почувствовал, как в глазах защипали слезы.
– Батя! – прорыдал он, рухнув на грудь «экстрасенсу».
– Сынок, – произнес Гриндевальд. – Вот мы и встретились. Я – астральная проекция твоего настоящего отца.
– Как ты это понял?
– Элементарно, Деймон, мне сказал это вон тот оранжевый слоник, который лезет на стремянку.
Чем закончилась дуэль, никто так и не понял. Победу вроде как одержал Холмс, но в последний момент Снейп треснул его с ноги по челюсти и угрожающе замахал палочкой, демонстрируя все возможности своего колдунства. А после на поляну, утопая в сугробах, прибежала одетая в один только халат самогонщица, подняла страшный ор, избила всех, включая секундантов, находившихся в плену китайского чая, и, за ухо потащив кавалеров в замок, поставила в дуэли жирную точку.
* *
Три раза сбегав в лабораторию самогоноварения за добавкой, Гарри полулежал на стуле и, вертя в руке стакан с очередной порцией пойла, развесело икал.
– Гарри, а иди после школы работать ко мне! – расщедрился Люцифер, подцепив тюльку пальцами.
– В Н.Я.Ш.К.А.?
– Не, в преисподнюю. А что, мне такие смышленые пареньки всегда нужны. Только панамку не забудь, а то голову напечет.
Вспоминая советы Кэтрин Пирс, Гарри, налив дрожащей рукой доброму гуру еще портвейна, понял, что самое время взять дело под свой контроль.
– Вы меня уважаете? – грозно спросил Гарри.
– Естественно, – не выговорив половину букв, кивнул Люцифер.
– А вот ни хрена вы меня не уважаете.
– Кто? Я?
– Да, вы.
– Схера ли?
– Я вам душу открываю, – проорал Гарри, смахнув со стола пустые бутылки. – А вы не говорите, что сказали Тому Реддлу о кресра…креса…о той хуйне!
Люцифер, оскорбившись до глубины души, и думать забыл о былой скрытности.
– Держи стакан! – прорычал он. – Я тебе сейчас покажу, как я тебя уважаю.
И, выхватив у Гарри из кармана волшебную палочку, приставил ее к виску, едва не выколов себе глаз и, медленно отводя ее в сторону, вытащил из виска странную субстанцию, похожую на длинную призрачную соплю.
– Хуясь, – протянул Гарри.
Люцифер, опустив это вещество в стакан, протянул его Избранному.
– Воспоминание! Вот оно, в стакане. Видишь, Гарри, как я тебя уважаю.
– Ну, за это и накатить можно, – усмехнулся Гарри.
Почти выползши из кабинета Люцифера, Гарри, чудом миновав лестницу, врезался в рыцарские доспехи, подавил желание начать петь гимн Хогвартса и, оказавшись, наконец, у двери в покои пахана, решил войти эффектно – толкнул дверь и рухнул вперед, сжимая стакан с воспоминанием в руке, как трофейный приз за лучшее проявление алкоголизма в юном возрасте.