Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва
Шрифт:
– Гарри, да ты в жопу пьян! – воскликнул Дамблдор, засидевшийся за кроссвордами до глубокой ночи. – Уйди с ковра!
– Я добыл воспоминание Люцифера, – пробормотал Гарри, дыхнув на пахана перегаром.
– Мой зайчик! – мигом смилостивился пахан и, выхватив у Гарри стакан, бережно рассмотрел сосуд под светом лампы.
Пока Гарри ползал по кабинету в поисках тазика или хотя бы ведра, Дамблдор, заметно волнуясь, влил содержимое стакана в казан, наполненный до краев плутонием и называемый самим паханом «Омутом
– Гарри, не время блевать в мой фикус! Время узнать правду!
И, ткнув бледно-зеленого Поттера лицом в казан, приготовился к захватывающему путешествию по лабиринтам памяти самого доброго министра магии.
Одетый в наглаженный фашистский китель Люцифер, сцепив руки за спиной в замок, расхаживал по классной комнате, шаркая подошвой кирзовых сапог. Гости из будущего тут же замерли у грифельной доски, а Гарри, постояв пару минут, прижал грязную тряпку ко рту, сдерживая тошноту.
– Адольфик, а ты точно истинный ариец? – громоподобно спросил Люцифер, круто обернувшись.
Бледный мальчик с длинным носом (ах, Том, куда пропал твой роскошный шнобель) кивнул.
– Я не сомневался в тебе, – довольно произнес Люцифер. – На этом собрание юных неонацистов объявляется закрытым.
Студенты повскакивали со своих мест и, попрощавшись с профессором, покинули аудиторию. А цыганенок Том, уходить отнюдь не спешил. Он, повертев в руке чайную ложку из литого серебра, незаметно сунул ее в карман. В свете керосиновой лампы на худом пальце блеснуло кольцо.
– Это же кольцо профессора Сальваторе! – ахнул Гарри, забыв о тошноте.
– Да, Гарри, это оно. Как ты знаешь – будущий крестраж. А теперь закрой рот и слушай.
– Майн фюрер, – подал голос Том, спрятав в карман еще и хрустальный стакан. – Я хотел бы спросить вас кое о чем.
– Так спрашивай, Адольфик, – кивнул Люцифер.
– Том, профессор, – терпеливо поправил цыганенок, стащив еще и десертную ложку.
– Я давеча разгадывал кроссворд в газете, – издалека начал Том. – И наткнулся там на интересное слово. Майн фюрер, вам известно что-нибудь о крестражах?
Люцифер упер руки в столешницу и, прищурено взглянув на своего любимого ученика, произнес:
– Какой идиот составлял кроссворды?
– Очевидно, это было то бородатое убожество, которое мнит себя величайшим волшебником современности, – хмыкнул Том.
– Ах ты гнида, – прошипел Дамблдор, наблюдая за диалогом.
Ответ Люциферу понравился. Усевшись поудобнее и закинув ноги на стол, он сложил руки на солдатском ремне и произнес:
– Это очень темное колдунство, Адольфик. Говоря простым языком, крестраж – это вещичка, в которую пихается часть души.
– Но как, майн фюрер?
– Посредством темнейшего колдунства.
– И как расколоть душу?
– О, это как два пальца об асфальт, – вещал Люцифер. – Пролить кровь неверных – вот что раскалывает душу.
– Я энциклопедист, – пояснил Том. – Интересно же. И многие создавали крестражи?
– Совсем не многие. Самый известный случай про иглу, которая, согласно славянским легендам, хранила в себе смерть какого-то очень-очень мощного колдуна. Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, а заяц – в сундуке, сундук на дереве, дерево в лесу, а в лесу сотни деревьев, и все деревья в сундуках!
Ахнув от такой информации, цыганенок прижал руки ко рту. Люцифер, довольный эффектом, закивал.
– А если создать не один крестраж, как тот колдун, а, к примеру, семь? То можно стать неуязвимым, как куст подорожника?
– Том, что за херню ты несешь! – От возмущения Люцифер даже имя мальчика вспомнил. – Нельзя убивать столько людей, это не политкорректно.
– Да-да, майн фюрер, я согласен с вами. Спасибо, теперь я без труда разгадаю кроссворд!
И, сперев напоследок столовый нож, цыганенок покинул аудиторию.
– Пора домой, маленький бухарь, – прозвенел над ухом Гарри голос пахана.
Вынырнув из казана, Гарри, прокашлявшись, внимательно взглянул на Дамблдора.
– Их семь. Крестражей семь?
– Да, Гарри.
– И вы об этом знали?
– Да, Гарри.
– Тогда почему послали меня за воспоминанием?
– Потому что ты нихера не делаешь, Гарри.
Дамблдор устало опустился на стул и, придвинув к себе вазочку с лимонными дольками, смачно ими захрумтел.
– Блокнот, медальон, кольцо, – загибал пальцы Гарри. – То есть, нам надо найти еще четыре?
«Ну хоть считать умеет» – подумал пахан.
– Но без кольта Гриффиндора все наши действия до сраки, – не унимался Гарри.
Дамблдор кивнул.
– И что делать?
– Искать, Гарри, – просто ответил пахан.
Гарри, чувствуя, что с ним говорят, как с придурком, насупился.
– Я надеюсь, что Валюша поймает очередной приход и скажет нам, что является четвертым крестражем.
– А если он не поймает приход?
Дамблдор загоготал, как болван в цирке.
– Валя не поймает приход? Исключено, у него большой запас жидкого плутония. Вдобавок, у Вали появился помощник.
И, вместо ответа, поманила Гарри к окну. Осторожно свесившись с подоконника, парень увидел в свете фонаря, что на лавке, прямо под окнами покоев пахана, в позе Белоснежки лежит генералиссимус Сальваторе, а Гриндевальд, безумно хохоча, колотит черпаком повара в старый шаманский бубен.
– Что ты видишь, Деймон? – глухо шептал Гриндевальд.
– Ничего, – признался Деймон. – Старый, ты втираешь мне какую-то дичь!
Гриндевальд, не отчаиваясь, залил в рот военруку загадочный китайский чай и, помахав рукой над ведром с плутонием, нагоняя пары на Деймона, широко улыбнулся.