Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва
Шрифт:
– Но мы вчера его смотрели!
– Молчать, Долгопупс! Минус пять очков Гриффиндору!
– Мы не будем смотреть этот фильм!
– Мне абсолютно насрать, мистер Сальваторе! – рявкнул Снейп. – Вы такой же как и ваш брат…вечно орете и возмущаетесь, тем самым скрывая свой врожденный дебилизм!
– Шо ты сказал? – проскрипел за спиной нового пахана ледяной голос.
Снейп медленно обернулся и встретился взглядом с Кэтрин Пирс.
– А вас, женщина, никто не…
– Ах ты гнида! – прорычала Кэтрин, треснув зельевара по лицу черпаком. – Только я
– Уймите истеричку! – визжал Снейп, которого уже макали рожей в кисель. – Я же ваш пахан!
– Ты не пахан, а хуй мордастый! – Ко всеобщему изумлению из-за стола вскочил Шерлок. – Бей его, Катерина, тебя за это не посадят!
– За это не грех отсидеть! – крикнула Кэтрин, к которой на помощь уже подоспела верная подруга-близнец Елена.
– Товарищи! – вспрыгнув на стол, который заскрипел под весом его тела, проорал сержант Долгопупс. – Время свергнуть режим Снейпа, во имя наших идеалов!
– Ура, революция! Революция! – радовалась Китнисс Эвердин.
– Жги, солдат Эвердин!
– Я – Сойка-Пересмешница! – заорала Китнисс и, вскарабкавшись на стол, тут же спрыгнула на бедного зельевара.
– УРА, ТОВАРИЩИ! – орал Гриндевальд, окатив весь зал своим китайским чаем.
И вспыхнуло пламя великой революции. Невилл, которому для вида великого вождя не хватало лишь броневика, махал руками и орал лозунги. Снейпа мутузили почти всем залом, орали маты и песню про коня, запрещенную новым законом. Аларик, на радостях, начал хлебать бормотуху, также запрещенную, сразу из двух бутылок. Стефан и Сэм побежали открывать двери Большого зала, чтоб с вертухи вышвырнуть тирана-паханоубийцу вон из святыни всех праздников и застолий.
– Хогвартс не поставить на колени! – крикнул Холмс. – Так и передай своему начальнику!
– Давайте принесем его в жертву Сатане! – включилась в бунт Полумна Лавгуд, восхищенная вкусом местных пельмешек.
– Нахрена мне такая жертва? – насупился Люцифер.
– Давайте его казним! – орал Гриндевальд.
– Давайте я ему ремонт в сарае сделаю! – взвизгнул Джереми Гилберт.
– Милый, это слишком жестоко, мы же не звери, – тихо сказал Эдвард.
Кубарем скатив Снейпа с лестницы, Кэтрин откинула назад растрепанные волосы, а Холмс, добавив зельевару прощальный пендаль, закричал:
– И помни, жопа, не поставить Хогвартс на колени, пока Шерлок Холмс жив! А меня хуй убьешь, у меня грамота по инсценированию своей смерти!
Двери Большого зала с треском захлопнулись. Да, интерьер был раздербашен, пол был усыпан пельменями и блинами, на стенах красовались соусные разводы, а остатками майонеза Полумна малевала на столе пентаграмму, всюду горы битой посуд и разбросанные салфетки, стол Пуффендуя вообще перевернут. Но никого это не смущало.
– Шерлок, – наконец, нарушил тишину Сэм. – Ну красавец просто.
– Это лучшая революция в моей жизни! – улыбалась Китнисс.
– Зал совсем засрали, – покачал головой Джереми. – Это повод для ремонта.
– Зачем? – ужаснулся Стефан.
– Во славу Сатане, конечно, – пояснила
Вытащив из под стола профессора МакГонагалл, спрятавшуюся от бунта, Аларик, расцеловав ее на радостях в обе щеки, щедро плеснул ей в лицо бормотухи. Невилл все еще не слазил со стола, дожевывая пельмени в той же воинственной позе. Няшки начали водить торжественные хороводы, а группа студентов, во главе с Кузей Криви, начали мастерить чучело Снейпа, которое потом сожгли всем «ОД».
Но Снейп не собирался сдаваться. Ползком направляясь в свой сарай, он уже знал, как нагнет раком боевой дух смутьянов.
– Ну наконец-то, мать вашу, етить ее разтуды б три раза! – матернулся Деймон Сальваторе, отпустив руку Драко Малфоя.
Трансгрессия – вообще сложное дело, а когда ею занимаются такие отъявленные дятлы, как Гарри Поттер и Драко Малфой, и такая дерзкая сучка, как Гермиона Грейнджер, то колдунство перемещения в пространстве вообще кажется сложнее учебника квантовой физики на китайском языке. Четырежды ошибившись фандомом, дважды потеряв по дороге Клауса, пролетев на восемь километров дальше, чем надо, наши неугомонные герои все же стояли перед косой вывеской «Добро пожаловать в Годрикову Ноздрю».
– Тут холодно, как в жопе у Деда Мороза, – пожаловалась Виктория, закутавшись в шубу.
По неосторожности шагнув в сугроб, Дин Винчестер провалился в снег по самое пузо и недовольно заворчал.
– Так вот ты какая, Годрикова Ноздря, – благоговейно прошептал Гарри.
Годрикова Ноздря, несмотря на название, оказалась довольно живописным местечком. Даже в темноте, озаряемой одним лишь фонарем, разгляделись домики, сарай, часовня, с табличкой «Подайте на храм, Христа ради», киоск с шаурмой (на который уже косо смотрел Дин) и, судя по холмикам и крестам, – кладбище.
– Мне что-то стремно, – сказала стерва, вцепившись генералиссимусу в руку.
– Не ссы, – успокоил Деймон и толкнул ее за калитку кладбища. – Так, Поттер, постоим у могилки твоих родичей, поскорбим, и в путь.
Пока Гермиона жалась ко всем, пища, что ей страшно, Драко шагал по кладбищу смело и гордо, а Дин, гаркнув на перепуганного сторожа, уже вовсю думал о том, до которого часа работает киоск с шаурмой.
Могилу Поттеров нашли сразу. Памятник, заваленный венками «От друзей», «От Дамблдора и всего педагогического состава», «От Сириуса Блэка и Римуса Люпина» и, что самое интересное, «От Майклсонов», был засыпан шапкой снега. Положив на могилку жменю конфеток и печенек, Гарри зажег лампадку и поставил рядышком.
– Ну, Поттеры, можете спать спокойно, я сделал из вашего сына настоящего мужика, – произнес Деймон.
– Ну, помянем, – раздав всем пластиковые стаканчики, сказала Виктория, достав из рюкзака флягу с бормотухой. – За Поттеров!
Занюхав ядреную жидкость волосами стервы, Деймон запахнул китель.
– Пора, Поттер.
– Так точно! – воскликнул заметно порозовевший и повеселевший от алкоголя Гарри.
– Атас! – крикнул Драко и рухнул мордой в снег, больно ударившись об оградку.