Свет Черной Звезды
Шрифт:
Боги, кому я это рассказываю?! И зачем?! И я внутренне сжалась, ожидая язвительных слов, угроз, осуждения… чего угодно, только не тихого:
— Тебе ведь уже известно – это был не Динар.
И я почувствовала, как слезы жгут глаза.
— Известно, — подтвердила едва слышно, — только все равно больно.
И кесарь обнял крепче. Неожиданно для него не иронизируя, не издеваясь, не говоря ничего по типу «Я сравняю его с землей», просто разделяя эту боль вместе со мной, и от этого… стало теплее.
—
— Нннет… — выдохнула я, вспомнив Сатарен и его радостное «Пробился». Затем мрачно добавила: — И вы об этом знали! Вы с самого начала об этом знали! Вы ни на секунду не сомневались даже, что опять победите! Вы…
— Это не победа, Кари, — мягко оборвал меня он. — И да — я знал.
Приняв это к сведению, еще более мрачно резюмировала:
— Таким образом — вы мне солгали.
— Я никогда не лгал тебе, — раздалось в ответ.
Откинув голову назад, посмотрела на супруга, и услышала слегка издевательское:
— В отличие от тебя, я ко всему прочему изначально учел разницу во времени наших миров, не став акцентировать твое внимание на очень важном моменте — я мог и могу вернуть тебя в тот миг, когда мы покинули Рассветный мир. В конкретное время, а не только в мир.
У меня от изумления кажется даже рот приоткрылся.
— Именно этим, нежная моя, опыт и отличается от необдуманного энтузиазма юности, — поддел кесарь.
— М-да… — только и смогла сказать я.
Коварная усмешка кесаря была слабым утешением потрясенной мне.
Скептически полюбовавшись ею, я поинтересовалась:
— И каковы были бы ваши действия, реши я в конце года все же вернуться в Рассветный мир?
Пожав могучими плечами, кесарь с улыбкой ответил:
— Мы вернулись бы в Рассветный мир.
— МЫ!!! — прошипела я.
— Мы, — спокойно подтвердил кесарь.
Решила что сдохну тут исключительно вот из чувства упрямства.
— Мы сдохнем исключительно из твоего упрямства, — мягко поправил кесарь.
Что ж, в таком случае глянем на ситуацию под другим углом – убью, наконец, своего главного врага!
— А ситуация приобретает неожиданный поворот, — усмехнулся кесарь.
— Я сдохну с чувством полнейшего удовлетворения от собственной победы, — язвительно заявила супругу.
— Ммм, — протянул Араэден, и вдруг очень коварно поинтересовался: — Ты оставишь нашего ребенка сиротой?
— Адрасик еще у нас? – сильно удивилась я.
Просто учитывая, что его родителей мы с главным арахнидом воскресили, я полагала что…
— Любовь моя, если уж я сделал тебя матерью, то окончательно и бесповоротно, так что ребенок наш, — насмешливо сообщил кесарь.
Да, непорочное зачатие оно такое непорочное, но в то же время железно зачатие…
— Мой кесарь, не будьте еще большей сволочью, чем
Но в ответ услышала издевательское:
— Нежная моя, решения в отношении наших детей мы всегда будем принимать совместно. Будем откровенны — я не самый лучший сын…
— В смысле «самый ужасный из сыновей умудрившийся убить обоих своих отцов, родного и не очень»? — язвительно поддела я.
— Полагаешь, следовало оставить их в живых? — раздраженно поинтересовался кесарь.
— Да я не к этому, просто сам факт, — язвить так язвить.
— Логично, — неожиданно согласился кесарь.
Мы посидели, глядя в пустоту беспросветной мглы вокруг, и я все же спросила:
— Что с Элиэ?
Просто кесарь, конечно, сволочь, но не до такой же степени, чтобы не отдавать ребенка матери.
— Спасибо, за столь лесное мнение о моей персоне, — насмешливо произнес Араэден. Но затем тихо добавил: — Я не хочу тебе об этом рассказывать, нежная моя.
Вновь запрокинув голову, посмотрела на кесаря, получила в ответ усталый, ничего не выражающий взгляд ледяных глаз, только усталости было больше, чем льда — кажется, я научилась читать эмоции Ледяного Света.
— Частично, — улыбнулся император.
Улыбнулась в ответ, и все же вернула тему разговора к Элиэ:
— Она же была в числе ваших убийц, — я просто не могла никак соотнести кесаря, который ринулся на помощь женщине, которая некогда принимала участие в его мучительной гибели. Слишком резкий диссонанс между тем расчетливым императором, которого я знала и… тем, кто вопреки всему пришел спасти ребенка своих врагов.
— Ключевое слово «ребенка», — кесарь провел костяшками пальцев по моей щеке. — Я отношусь к категории тех, кто не винит дитя в преступлении родителей.
— Хорошая попытка уйти от темы, — похвалила я, — но все же — что с Элиэ?
Кесарь промолчал. Но едва ли его молчание могло воспрепятствовать мне сделать определенные выводы – к примеру, вспомнить о безмерной любви Властителя Ночи к любованию лицами мужей попользованных им женщин. И как бы я это вспомнила, но…
— Он ведь не мог опуститься до этого, — прошептала потрясенно. – Жена его старшего сына была на последних сроках беременности, он…
— Это последнее, о чем тебе стоит сейчас думать, — очень мягко произнес кесарь.
Может быть он был прав, да вероятнее всего прав, вот только… от этого не легче.
— А что Араэн принц Ночи? — тихо спросила я.
— Пытается сохранить жизнь той, кто упорно больше жить не желает, — ответил император и язвительно добавил: — Мы с ним в сходных ситуациях, не находишь?
Я не находила, у меня был шок.
— Она же вернулась к жизни и у них ребенок. Почему так?..
Тяжело вздохнув, кесарь ответил: