Свет и Тень

ASTORIS

Возле шатра послышались шаги. Учитель кашлянул совсем рядом.

– Заходите, – бросила ему Рыска.

Полог колыхнулся, впустив холод внутрь. Рыска успела метнуть взгляд на улицу. Там уже стемнело, на небе ярко светили частые звёзды. А вот мороз к ночи усилился.

– Ты чего без костра? Заболеешь ведь, – пожурил Рыску Крысолов, но она лишь рукой махнула – не до этого было. – Я за тобой, доча, – добавил он, – Нужна твоя помощь.

– Я устала, – буркнула путница, – справьтесь без меня.

– Там ...

плохо дело. У парня в боку обломок зазубренного кинжала, похоже между рёбрами застрял, возможно, с ядом...

– Таких много сегодня было, – уронила Рыска, переодеваясь – Крысолов едва отвернуться успел. – Я скажу, как нужно поступить, а вы сделайте сами. Ничего там сложного нет.

– Вероятность его выживания очень мала, – предостерёг учитель, – Я же видел, как ты можешь. Помоги парню!

Рыска вздохнула.

– Учитель, у меня правда нет сил! – взмолилась она, – Пусть кто-нибудь другой... Нужно ранку расширить и...

– Рысь, пойди сделай сама, – перебил Крысолов, – Как ты, больше никто не умеет. У мужиков руки под такое не заточены. Тем более, ещё яд этот...

Рыска умылась из кадки, предварительно сбив покрывающий воду небольшой ледок. Потом горестно посмотрела на учителя. Ей до жути никуда не хотелось... Но старый путник давно знал подход к ней. У него остался напоследок всего один аргумент.

– Парень молоденький совсем, двадцати лет нет. Помрёт ведь, жалко...

– Ведите! – со вздохом, произнесла Рыска, накидывая кожух и беря сумку.

Когда Крысолов остановился у шикарного шатра, принадлежащего командующему, Рыска в первый момент хотела развернуться в обратную сторону. Конечно, как и все, она знала, кто именно командует армией, к которой она приписана и даже видела его несколько раз. Восторгов по этому поводу у путницы не возникало.

– А вы говорили, паренёк, – укоризненно глядя на учителя, проговорила Рыска. Она злилась сама на себя за то, что как бы там ни было, уйти и оставить в беде умирающего она уже не сможет.

– Так паренёк! Внук командующего, – объяснил Крысолов.

Но Рыска уже скользнула за колышущуюся ткань.

Увидев её, господин командующий подскочил, изумлённо приоткрыв рот.

– Где раненый? – жёстко спросила девушка, глядя мимо господина Хаскиля.

– Вы? – удивился белокосый старик, – Но вы же...

– Всё потом, – перебила его Рыска, – Где раненый, я пришла помочь.

– Идите сюда, – он отвёл в сторону занавеску, отделяющую соседнее импровизированное помещение и посторонился, пропуская её вперёд.

Молодой паренёк, почти мальчик, лежал на нескольких положенных друг на друга тюфяках. Лицо его было белым, как полотно. Одна коса отсутствовала, другая насквозь пропиталась кровью.

И надоели же ей эти савряне!..

Путница бегло осмотрелась. Вокруг раненого суетились два лекаря и трое слуг.

Ламп, освещающих пространство, было целых шесть.

Вот значит как? Если ты простой воин, штопай свои раны сам, спасибо Хольге, если хоть товарищи помогут. Сиди в шатре при свете одного только костра, мёрзни и голодай (впрочем, так было всегда).

А вот если ты внук командующего, тогда все атрибуты умирающего к твоим услугам!.. Да только не поможет здесь ничего. Нужно срочно менять дорогу, иначе умрёт мальчик. Но сначала надо вырезать осколок.

– Все вон отсюда, – скомандовала Рыска, обращаясь к лекарям и слугам.

– А разве вам не надо помочь? – спросил один из них.

– Что ж до сих пор тянули? Принесите лучше самогона, кинжал поострее и тряпья. Только очень быстро. И сразу уходите.

Оставшись с парнем один на один, Рыска склонилась над ним, осмотрела рану. Почти не кровило, но осколок ушёл вглубь и похоже, действительно застрял между рёбрами. Ничего хорошего, надо сказать.

Получив всё, что просила, Рыска протерла руки и взялась за дело. Кинжал прокалила над лампой и протёрла самогоном, плеснула его же на тряпку, обработала рану. А потом твёрдой рукой полоснула, расширяя рану – быстро, чётко и аккуратно.

Парень застонал и дёрнулся. Впрочем, глаза его оставались закрытыми.

– Тихо! Тихо... – зашептала Рыска, – Сейчас... Почти получилось... Зачем же ты очнулся? – спросила она у самой себя.

– Он мне косу отрубил... – стонал парень, – Как же я теперь жить буду?

– Да, да, – поддакивала Рыска, пытаясь подцепить металлический обломок, радуясь, что для него сейчас важнее коса, а не кинжал с ядом и не боль. Вот пусть и думает о косе. – Косички вырастут, – улещевала она, – А ты лежи спокойно. Скоро закончу.

– Больно...

– Надо терпеть... Ты же мужчина, – ласково, нараспев говорила путница, – Сейчас всё пройдёт...

– Мама... Где мама? – чуть не плакал парень.

– Она скоро придёт... Нет, руку сюда не суй, схватись вот и держи, – она вложила в судорожно скрюченные пальцы одну из своих кос. Пусть лучше за неё схватится, чем за рану.

– Мама! – послышалось снова.

– А как маму зовут?

– Камилла...

– Вот скоро она и придёт. И дедушка тоже, – Рыска наконец-то подцепила осколок, похожий на пилу и дёрнула как занозу. Парень надрывно застонал и потянул её за косу сильнее, но в следующую щепку всё было готово: окровавленное, зазубреное, чёрное от яда лезвие лежало на тряпочке. Кровь хлынула из раны с удвоенной силой. Промакать бесполезно. Но так даже лучше: конечно, мальчик теряет кровь, но вместе с ней выходит и яд. Хвала Хольге, внутрь осколок не вошёл, наверное, у нападавшего не хватило силы либо ударил неловко, сбоку, больше вскользь, иначе и Саший не предсказал бы исход.