Свет и Тень

ASTORIS

– А ну, стой! – рявкнул он.

Она даже не обернулась, не замедлила шаг.

Альк ещё щепку помедлил и пошёл за ней, легко догнал её, развернул к себе лицом, грубо схватил за руку, заставив уронить оружие.

– Ну чего тебе ещё? – раздражённо и устало, но спокойно и бесстрастно спросила она.

– Ты никуда не пойдёшь! – тихо сказал белокосый.

– Да-а? – она издевательски подняла брови, – А что ты сделаешь? Убьёшь меня?

Он молчал.

– Пусти меня. – холодно процедила она, – Ты меня не удержишь.

– Да что случилось-то

с тобой? – сорвался он на крик, – Мы ведь всё решили! Почему ты так себя ведёшь? Зачем мне такое написала?

Она рассмеялась.

– У себя спроси, Альк, – опустив глаза, проговорила она, – А теперь отпусти. И... живи как хочешь.

В её голосе было столько горечи, раздражения и равнодушия, что любой другой человек выпустил бы её руку и позволил ей уйти.

Любой другой, но не этот.

Альк не выпустил Рыскину руку, наоборот, схватил её ещё и за вторую, заставив уронить и сумку тоже, и вот тогда она начала вырываться, не для виду, а по-настоящему.

– Пусти, я сказала! – это она уже прокричала, – Я не хочу тебя видеть!

Но Альк лишь покачал головой.

– Нет, –спокойно сказал он.

– Я тебе не жена! Ты не имеешь права! – орала она, – Пусти! Я хочу уйти!

– Если ты уйдёшь отсюда, то только со мной, – он слегка повысил голос, – Честное слово, надоело искать тебя по всему белому свету.

– Не надо меня искать! – продолжая вырываться, кричала она, – Я тебя ненавижу! – голос её сорвался, и в этот момент Альк действительно отпустил её руки.

Потеряв равновесие, Рыска упала в мягкий, пушистый, всего сутки назад выпавший снег. Альк немедленно оказался на ней – она даже понять ничего не успела. Так удерживать её ему было даже легче.

– Пусти... – снова повторила Рыска, тяжело дыша. Вывернуться из-под него она даже не пыталась, точно зная, что это у неё не получится.

– Хорошо, я отпущу, – пообещал Альк, вжимая её в снег и крепко удерживая за запястья, – Но не раньше, чем узнаю, что с тобой случилось. Неужели все из-за того, что Иоланта решила, что ты её мать?

– Мне холодно, отпусти меня, тогда я расскажу, – хлюпая носом, попыталась торговаться Рыска.

– Тебя отпустишь – и ты сразу сбежишь. Так рассказывай, – не повёлся Альк, – Что случилось? То не хотела меня отпускать, а теперь такая встреча, – довольно мирно сказал он.

– Случилось то, что ты кобель! Ни одной юбки не пропустишь! – зло выплюнула она, – Сам о любви мне говорил, и тем временем всех подряд собирал! Думаешь, мне это неизвестно?

– Уверен, что известно, – сказал саврянин, – Не пойму, почему именно сейчас для тебя это стало так важно?

– Это всегда было для меня важно! – снова прокричала Рыска, – Я не желаю ни с кем тебя делить! Уж лучше совсем без тебя! Твои бабы попадаются мне на каждом шагу... Мне надоело!!! – не выдержав, она разрыдалась. Такой беспомощной и несчастной Рыска в жизни себя не могла припомнить. – Оставь меня в покое! Дай уйти! Я себя тоже не на помойке нашла!

Альк покачал головой.

– Ты что, так

переживала из-за моих баб? – недоуменно спросил он.

– Нет, что ты! – сквозь слёзы возразила Рыска, – Я просто обожаю, когда какая-нибудь коза сидит у тебя на коленях и плетёт тебе косу! – припомнила она случай в Лосиных Ямах, навечно засевший в её памяти занозой, ставший точкой отсчёта, моментом, когда в ней впервые бушевала такая сильная ревность.

– Вообще-то я этого никому никогда не позволял, – признался Альк.

– Я же своими глазами видела! – прокричала Рыска, и слёзы полились из её глаз ещё обильнее.

– После той первой ночи с тобой – никому, – поправился Альк.

Это было чистой правдой. Ни одна девушка больше никогда не плела его кос. Он не давал им этого делать, при этом позволяя всё остальное. Многие порывались, но он всегда останавливал их, просто говорил, что не любит этого, не вдаваясь в подробности. Пожалуй, Марине он позволил бы, но она не просила, словно почувствовала, что это не её территория, а сам предлагать он не стал.

Рыска умолкла и перестала сопротивляться. Это был сильный аргумент. Если не позволял, значит не забыл ни её, ни ту их первую ночь, вспоминая которую девушка до сих пор ощущала трепет сердца.

Альк, почувствовав, что она расслабилась, отпустил её руки, поднялся ... и в ту же щепку в лицо ему полетел снег. Ощутив свободу, Рыска мгновенно вскочила, попутно зацепив горсть снега, и бросила в него, пустившись наутёк.

Но ей не суждено было далеко убежать: её догнал снежок. И то ли детский азарт напал на неё – немедленно ответить, не сдаваться! – то ли просто не успела подумать, но следующий снежок от неё полетел вслед за первым. В лицо не попала – да и не старалась она особо, а вот в распахнутый ворот – очень даже.

– Ах ты!.. – Альк на миг замешкался, вытряхивая снег из-под одежды – и получил следующий снежок, прямо в то самое место, которое следует беречь больше всего.

– Я ведь сейчас тебя догоню! – пообещал он.

– Попробуй! – с вызовом сказала Рыска, катая следующий снежок.

Он догнал её легко, без каких либо усилий, но сразу заваливать в снег не стал. Поллучины они, словно дети, обстреливали друг друга снежками. А потом, когда белокосому надоела эта игра, он в один прыжок оказался рядом с девушкой и снова без каких-либо усилий заставил её упасть в снег, который здесь, в отдалении от замка, был глубже и мягче.

Рыска раскинула руки и со вздохом посмотрела в звёздное небо. Она выпустила пар и больше не злилась – ну не могла она злиться на того, кого так сильно любила! И потому, наверное, не сопротивлялась, когда Альк склонился над ней и поцеловал в губы... Он был холодный и весь в снегу, но ей вдруг стало жарко... Совершенно так же, как много лет назад.

Как в первый раз.

А потом он так же легко, как это было всегда, поднял её, поставил на ноги и крепко обнял.

– Я обещаю тебе, – тихо проговорил он, – Я не посмотрю больше ни на одну женщину.