Свет твоих глаз
Шрифт:
Скворцовы-старшие дружно рассмеялись, и даже Эд улыбнулся - уже без насмешки, а открыто и весело. По бокалам вновь разлили безалкогольное вино - другого на столе и не было. Тарелки тоже были наполнены. Виктория подняла свой бокал.
– За встречу и знакомство мы уже выпили, - заговорила она.
– Теперь предлагаю выпить за Веронику. С завтрашнего дня она станет личной помощницей Эда. Предлагаю поздравить ее с повышением!
– Поздравляем! Поздравляем!
– подхватили Евдоким Николаевич и Тимофей.
Эд глянул на меня искоса, хмыкнул, поднял бокал и предложил мне чокнуться.
–
Я смутилась еще больше, поспешно поднесла бокал к губам, отхлебнула, поперхнулась, закашлялась, и, выдавив еле слышное «извините», помчалась в ванную. Там мне удалось откашляться и отдышаться. Но вернуться за стол я все никак не решалась. Сидела на краю ванны, смачивала руки в ледяной воде и прикладывала к полыхающим щекам. Как же неловко вышло! Прямо хоть прячься под этой огромной белой ванной и никогда из-под нее не вылезай!
– Ника? Ты там не утонула?
Ну вот, досиделась. Второй раз Эдуарду приходится выманивать меня из убежища.
– Ника, скажи, что с тобой все хорошо, - снова позвал меня Эд. В его голосе прозвучало беспокойство.
А я вдруг вспомнила, как пряталась то в ванной, то в туалете, то в кладовке от своего бывшего. Он не деликатничал. Ломал дверь, обзывал меня самыми мерзкими словами, обещал размазать по стене… Может, тогда у меня и появилась эта не очень полезная привычка - убегать, прятаться, молчать? Ведь слова были бесполезны: когда-то любимый мужчина превратился в жестокое чудовище и перестал меня слышать!
– Ника!..
– Эд постучал снова.
– Сейчас… уже иду!
– я поспешно плеснула в лицо еще пригоршню холодной воды, стараясь отогнать тяжелые мысли, и открыла дверь.
Эдуард не ушел. Стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и ждал моего появления. Как только вышла - поймал за локти, подушечками пальцев провел по щеке.
– Мокрая, - произнес задумчиво.
– Ты плакала?
– Просто умывалась холодной водой. Щеки горят.
– В этот раз я не стала ничего скрывать.
– Не надо было насмехаться надо мной!
Мне хотелось обвинить кого-нибудь в той неловкой ситуации, которую я только что пережила. И Эдуард с его понимающей улыбкой и насмешкой в голосе, был вполне подходящим лицом!
– Прости, Вероника.
– Эд не стал отпираться. Вместо этого притянул меня вплотную к себе.
– Знаешь, может, в этом что-то есть…
– В чем?
– еще успела спросить я, но ответом мне стало прикосновение губ Эдуарда к моим губам.
29. Эдуард. Шаг вперед
На ужин с родителями Веронику я пригласил неспроста. Во-первых, знал, что мама Вика хочет познакомиться с ней не только по переписке в интернете и обидится, если я приеду один. Во-вторых, в качестве личной помощницы Веронике предстояло сопровождать меня на встречи и переговоры. Мне было необходимо понять, как ведет себя моя помощница в обществе, умеет ли держаться естественно и непринужденно.
О третьей
Я хотел проверить, смогу ли так же легко принимать помощь Ники не наедине, а в присутствии моих близких. Проверил. Оказалось, что, когда рядом Вероника - мне даже с родителями за одним столом сидеть проще!
Правда, совсем не отпускать от себя Нику во время ужина не удалось. Сначала мама Вика зазвала мою помощницу на кухню и о чем-то долго расспрашивала. Если бы Тимофей не взялся вовремя поторопить женщин - я сам сделал бы это.
А потом мою помощницу решили поздравить с новой должностью, а она так смутилась, что захлебнулась вином и сбежала из-за стола. Мама Вика дождалась, пока стихнет доносящийся из ванной надсадный кашель, а потом скомандовала:
– Эд, иди, зови Нику обратно за стол. Сама она, похоже, не решается выйти.
И я пошел. Выманил Нику из-за дверей, за которыми она пряталась, прикоснулся к ее лицу, желая убедиться, что она не плакала, сжал ладонями ее худенькие плечи и вдруг понял, что не могу отпустить просто так.
Меня накрыло - нежностью, влечением, жаждой близости. Служебный роман? Да и черт с ним! Мы с Никой - взрослые свободные люди! Кому какое дело, если между нами возникнет что-то большее, чем деловые отношения? Главное, чтобы сама Вероника была не против.
Я обхватил ладонями запрокинутое кверху лицо. Склонил голову и легонечко - так, чтобы не напугать - прижался к приоткрытому рту своей помощницы. Потерся губами о ее губы, ожидая, что вот сейчас Ника оттолкнет меня, начнет возмущаться, сопротивляться моему своеволию. Но Вероника в очередной раз сумела удивить. Сначала - застыла, будто прислушиваясь к ощущениям. Потом вдруг всхлипнула, задрожала и обмякла в моих руках. И тогда я взял ее руки и закинул себе на шею, потом обхватил тонкую талию, сжал трепещущее женское тело и углубил поцелуй. Попробовал на вкус верхнюю губу Ники, потом проделал то же самое с нижней. Провел по ней кончиком языка. Ника снова всхлипнула и попыталась ответить - робко, нерешительно, будто впервые.
Она точно была замужем? Или ее муж никогда не целовал ее? Как такое возможно?!
Рассуждать было некогда. Думать не хватало сил. Меня несло расплавленным лавовым потоком в пекло страсти. Мышцы натягивались струнами, в висках и в животе пульсировало, в голове росла и ширилась звенящая пустота. С каждым мгновением я все больше забывал, где мы и кто мы. Мир выцветал и терял звуки, утрачивал смыслы и значения. То, что происходило между мной и Никой, становилось явлением вселенского значения - словно взрыв сверхновой. Я уже не пытался сдерживаться и целовал свою помощницу со всей страстью, которая вдруг прорывала любые плотины и заслоны на своем пути!