Свет твоих глаз
Шрифт:
– Не тоскуй. Мы обязательно приедем сюда еще. Правда, в следующие выходные не получится - там родители из командировки вернутся, нужно будет с ними встретиться.
– Скучаешь по ним?
– быстро поддержала я нечаянно всплывшую тему, трогая машину с места.
Напоминать сейчас Эдуарду, что через неделю заканчивается мой испытательный срок было бы некрасиво. Он сделал мне невероятный подарок в виде поездки к морю! Говорить в ответ о том, что между нами по-прежнему стоит камень преткновения в виде не расторгнутого контракта на суррогатное
– Скучаю. Вот вроде бы и не так часто виделся с ними, но все равно, когда они рядом, в одном со мной городе - ощущение другое.
– Да. Мне это тоже знакомо. Когда я училась в университете, то страшно скучала по маме. А когда вернулась и вышла замуж - вроде бы жила отдельно, но все равно было чувство, что мама совсем близко.
– Это похоже на то, будто каждый человек - антенна, которая одновременно передает сигнал и ловит ответный, - улыбнулся Эдуард.
– Чем больше расстояние, тем слабее сигнал.
– Точно! А когда человек умирает, сигнал исчезает совсем. И в эфире становится тихо и пусто… Это очень страшно, Эд - когда антенна родного человека вдруг замолкает!
– я сама почувствовала, что мой голос сломался.
Скворцов это тоже услышал.
– Ну вот. Опять я тебя расстроил. Прости.
– Нет! Мне это было важно. Я, наконец, поняла, откуда это странное чувство, будто я не то чтобы оглохла, но словно стала хуже слышать. Спасибо тебе!
Эдуард покачал головой:
– Ты каждый день находишь, чем меня удивить, Вероника.
– А вот и кафе!
– я припарковала джип возле симпатичного одноэтажного домика с оштукатуренными белыми стенами.
– Название простое, как три рубля!
– Дай угадаю. «Волна»?
– Почти, - я засмеялась.
– «Пристань».
– Пристанем у «Пристани», - развеселился Эд.
– И пойдем посмотрим, пустят ли нас туда, куда нам нужно. Найджел, ты останешься на месте. И не пищи!
Кафе было открыто, но мы оказались единственными посетителями. Осмотрелась: чисто, уютно по-домашнему. На столах - свежие скатерти, на подоконниках - цветы в горшочках. Вот кстати! Я ведь подумывала украсить холостяцкую берлогу Скворцова домашней зеленью!
– Чашку эспрессо, - попросила я и пристроила свою сумку на столик у подоконника. Это был первый шаг по реализации коварного плана по похищению парочки цветочных отростков, которые потом пустят корни и будут пересажены в землю.
– А мне чашку зеленого чаю, - добавил Эд.
– Кстати, где тут у вас руки можно помыть?
Официантка одарила нас приветливой улыбкой, указала направо:
– Да вон туда ступайте, первая и вторая дверь за углом.
Я подхватила Скворцова под локоток и повела в указанном направлении. Девушка проводила нас любопытным взглядом, но вопросов задавать не стала. Зато потом, когда мы оба вернулись и присели за накрытый пестрой скатертью столик, подала нам напитки и спросила:
– У моря были?
– Да. Там сейчас
– Это вы поздно к нам приехали. Две недели назад еще загорать можно было!
– закивала девушка. Ей было скучно и хотелось пообщаться.
Скворцов промолчал. Поднес к губам чашку, в которой бултыхался простой бумажный пакетик, отпил глоток, отодвинул чашку в сторону и сделал вид, что смотрит в окно.
«Вкус не понравился», - догадалась я.
Официантка услышала телефонный звонок из подсобки.
– Сейчас вернусь!
– произнесла скороговоркой и умчалась.
Это было очень кстати!
– Ты чай допивать будешь?
– спросила я Эдуарда.
– Нет. Он уже остыл. Да и запах жасмина не очень люблю.
– Вот и прекрасно!
Я взяла пару салфеток, смочила их едва теплым чаем из чашки Скворцова, отщипнула веточку у цветка, который мама называла «декабристом», укутала ее влажной салфеткой и быстро спрятала в сумку.
Эдуард сидел с каменным лицом и вопросы задавать не спешил. Я даже не была уверена, что он разглядел мои манипуляции.
Послышались шаги: официантка закончила говорить по телефону и спешила вернуться к нам. Я в пару глотков допила свой «эспрессо», рассчиталась наличными и попрощалась с девушкой.
– Вы заезжайте! У нас тут в соседнем доме переночевать всегда можно. Есть комнаты свободные, кухня отдельная, - начала заманивать предприимчивая местная жительница.
– В другой раз - непременно, - с каменным лицом выдавил Эд.
– Ника, нам пора. Найджел заждался.
Я послала официантке извиняющуюся улыбку и повела своего грозного спутника к джипу. Спрашивать, куда пропало его хорошее настроение, я не стала. Мало ли, с какими неудобствами ему пришлось столкнуться за те несколько минут, что он провел в мужской уборной…
– Ника, что это было?
– спросил Эд, как только мы снова расселись по своим местам и я завела мотор.
– Ты о чем?
– О салфетках, которые ты зачем-то полила чаем и засунула себе в сумку. Это очень странный поступок, тебе не кажется?
– Одной странностью больше, одной меньше, - развеселилась я.
– Ты буквально четверть часа назад сказал, что я и без того каждый день тебя удивляю.
– Так ты объяснишь мне свой поступок?
– Эд начал проявлять нетерпение. Похоже, непонимание происходящего его нервировало.
– Да все просто! – сдалась я и рассказала о своем коварном плане по похищению веточки «декабриста».
– И зачем было её воровать?
– выслушав мои объяснения, скривился Скворцов.
– Есть примета, что ворованные цветы лучше растут, - таинственным голосом сообщила я.
– А мне очень хочется вырастить «декабриста». Он так красиво цветет!
– Ну посмотрим в декабре, зацветет он у тебя или нет.
– Эд с легким осуждением поджал губы и покачал головой.
– Эти мне специалисты по флористике! Хуже медиков с их суевериями!