Свет твоих глаз
Шрифт:
Дальше ходить вокруг да около было невозможно. Давай, Скворцов! Сказал «а» - говори и «б». Я собрался с силами и бросился с головой в омут:
– Я не готов оставить тебя на должности домработницы, Вероника.
Произнеся эти слова, я запнулся, набираясь решимости озвучить другое предложение, но Ника вдруг начала медленно подниматься из-за стола.
– Ты куда?
– я едва успел прижать ее ладонь к столу своей ладонью.
– Собирать вещи?
– почему-то вопросительно отозвалась моя домработница.
–
– меня, словно электрическим разрядом, прострелило болью от затылка до копчика при мысли, что Вероника могла найти новую вакансию. Нет-нет-нет! Я не позволю! Предложу ей такой оклад, что его никто не перебьет!
– Не ждут. Но это пока. Я устроюсь…
Уверенности в голосе Ники не было, но она все равно попыталась вырвать пальцы из моей ладони, и тогда я перехватил ее запястье второй рукой.
– Ника, мы не договорили! Я хотел предложить тебе…
– Суррогатное материнство?! Ни за что! - Ника снова рванулась, и мне пришлось встать, чтобы удержать ее, не позволить сбежать.
– Да выслушай ты меня!
– я сам не понял, как перешел на рык.
– Неужели это так трудно - дать мне договорить?!
Вероника обмякла в моих руках. Я тут же инстинктивно притянул ее ближе, прижал к груди, заговорил торопливо, задыхаясь:
– Дом могут убирать люди из клининговой компании. Ужины можно заказывать в ресторане, хотя домашняя еда, которую ты готовишь, мне нравится намного больше. Но за эти две недели я понял, что мне не помощница по хозяйству нужна, а личная помощница! Слышишь, Ника? Я хочу, чтобы ты стала моей личной помощницей!
Вероника не ответила. Ее плечи вдруг затряслись. Из горла послышались сдавленные звуки, похожие на рыдания.
– Ты плачешь, Ника? Скажи, почему?
– я немного отстранил ее от себя, провел подушечками пальцев по ее щекам, коснулся нижних век и обнаружил, что они сухие.
А Ника продолжала содрогаться и издавать звуки, похожие… на смех?
– Ты смеешься? Да!.. Ты смеешься! - мне вдруг стало обидно до боли!
Я тут извелся весь, издергался, три ночи не спал, обдумывая новое предложение и предстоящий разговор, а она - смеется!
– Ха! Ха-ха! Скворцов! Ой, ик! Прости, Эд, но ты… ик… ты - осел! Ха-ха!
– Ника продолжала содрогаться в моих руках.
– Сначала твои слова звучали так, будто ты решил меня уволить. Потом - словно собрался позвать замуж. А кончилось все тем, что, оказывается, ты желаешь немного изменить круг моих обязанностей!
– Ты бы предпочла, чтобы я позвал тебя замуж?
– я насторожился.
Это что еще за намеки? У меня и в мыслях не было!.. Хотя, если бы не зрение, возможно, с Вероникой я бы решился посетить ЗАГС.
– Господи упаси, Эд! Ха-ха! Даже если бы ты в самом деле попросил меня стать твоей женой… ик... я бы отказалась, не раздумывая!
– Ника продолжала посмеиваться, и это задевало
– Значит, не пошла бы за меня? Я что - настолько плох? Уродлив? Беден? Ах, да! Зрение! Все правильно. Зачем тебе слепой пень, неспособный самостоятельно выбрать галстук и надеть трусы нужной стороной!
Вероника смеяться перестала.
Обхватила рукой мой подбородок, повернула мою голову вправо, влево, пристально глядя в лицо. От необычности ее поведения я растерялся и позволил ей делать все, что вздумается.
– Вот смотрю я на вас, Эдуард Евдокимович. Вроде - умный мужчина, образованный. И собой хороши, и опыт руководителя имеете немалый. Но как надумаете себе что-нибудь - так десяток психологов лопатами за год не разгребут!
– Ты о чем, Ника?
– Да все о том же! Тебе кажется, что весь мир вокруг тебя вертится? И если я не рвусь за тебя замуж - так это потому что ты кривой, хромой, косой и недостойный?! А тебе не приходило в голову, что у меня могут быть свои собственные причины не желать близости с мужчиной?!
– Теперь уже Вероника рычала на меня, как разозленная пантера.
О чем это она? Как вообще получилось, что наш разговор из деловой беседы снова превратился в выяснение отношений?
– Хорошо. Я, видимо, не прав. Ты в самом деле многое пережила. Можно понять.
– Осознание сказанного Никой доходило до меня медленно.
– И тебе не сложно помогать мне справляться с моими… ограничениями?
– Несложно, - подтвердила Вероника.
– Прекрасно. Есть еще один момент.
– Какой?
– Ника отпустила мой подбородок.
Ее ладонь скользнула по моей шее и осталась лежать на груди. От этой ладони исходило ровное тепло. Оно согревало и словно разжимало, освобождало что-то внутри меня. Даже дышать стало легче.
– Я не могу настаивать на том, чтобы ты родила мне ребенка по контракту. Теперь, когда я знаю, какую трагедию ты пережила - я освобождаю тебя от этих обязательств.
– Но? Ты что-то задумал, Эдуард?
И где мое «спасибо»?
– Думаю, если ты согласишься стать моей личной помощницей, тебя не затруднит взять на себя поиски другой суррогатной матери взамен той, что так и не явилась на собеседование?..
– мой голос звучал неуверенно, почти умоляюще, и я ничего не мог с этим поделать.
– А, вот чего ты хочешь!
– Вероника не отстранилась, не стала возмущаться. И то хорошо. Зная ее, я ожидал возражений. Может, даже возмущений.
– Да. Маме Вике тяжело… - Мне удалось перевести дыхание и заговорить более уверенно и ровно.
– Ту, первую женщину, искала она. Ради меня. Но я знаю, что это стало для Виктории трудным испытанием. Поэтому я не хочу, чтобы она снова…
– Понимаю. Мне не нравится твоя идея растить ребенка без матери, Эд. Но ты ведь не откажешься от нее?