Свет в ночи
Шрифт:
— Так как вы будете меня отсюда вывозить? Какие получены указания? — Не знаю, — пробормотал Стоунсмит. Он вернул стетоскоп в портфель и достал оттуда ножницы. — Которая нога?
— Та, на которой повязка. — Бен откинул одеяло. После ночи, которую он провел на диване не раздеваясь, было удивительно приятно раздеться до шортов и лечь в постель.
Стоунсмит срезал бинты.
— Рана кажется чистой.
— Она ее вчера вечером перебинтовала.
Бриджет немало
— Да, хорошая дыра. Девять миллиметров?
— Так я решил.
— Будет шрам. Ампутировать не придется.
— До чего обнадеживает! — ухмыльнулся Бен.
— А вы в последнее время никого не подстрелили?
— Нет, но готов стрелять в нашего врача, который отказывается говорить мне, что планируется сделать.
— Кстати, где ваше оружие?
— Уронил в лесу. Я же уже докладывал.
Бен выждал час после ухода Бриджет накануне вечером, а потом доковылял до кухни, где нашел телефон и сам позвонил в агентство.
— Просто проверяю, — ответил Стоунсмит. — Вы, кажется, предпочитаете пользоваться этим?
С этими словами он вручил Бену соответствующее оружие.
— А в вашем чемоданчике болеутоляющее найдется?
— Запас на год. — Стоунсмит прилепил к ране белый марлевый квадрат и принялся перебинтовывать ему ногу. — Но я вижу, что у вас есть свой собственный.
Бен не хотел привлекать его внимания к туалетному столику.
— Вы ведь даже не смотрели в ту сторону! — удивился он.
— Тренировка. Я уверен, что у вас столь же тренированное внимание.
На самом деле Бену казалось, что все его чувства притупились. Он казался себе жалким новобранцем, которого приходится вывозить на вертолете в разгар боевой операции, потому что он попал впросак. И что еще хуже — он заранее начал скучать по Бриджет. Ему тошно было думать о том, что он исчезнет из ее жизни, даже не попрощавшись.
— Кажется, она хорошая женщина, — заметил Стоунсмит.
— Вполне, — ответил Бен, стараясь говорить нейтрально.
— Совсем не подозрительная?
— Она ведь вас впустила, так?
— Ну, я же всем внушаю доверие, вы ведь знаете.
— Просто вам необычайно хорошо дается роль добропорядочного пожилого джентльмена.
— Вам она доверяет?
— Она считает, что я даже на вопрос о том, который час, не отвечу правдиво.
— А! Так она вас подловила.
— И не один раз.
— Сдаете, кажется, — покачал головой Стоунсмит.
— С людьми нашей профессии бывает.
— Или это она очень сообразительная.
— Так что я теперь буду делать? —
— Попробуете быть честным?
— Спасибо, милая тетушка. Я спрашивал, усадят ли меня за письменный стол на все время до конца операции или разрешат участвовать в активных действиях?
Стоунсмит поджал губы и старательно завязал узел на повязке.
— Вам нужно время, чтобы поправиться. Как вы сами сказали, трудно судить, удалось ли контрабандистам вас рассмотреть. Как вам кажется, они нашли ваш след?
— Я подумал, что можно было бы поместить в местной газете заметку.
— Какую именно? — заинтересовался Стоунсмит.
— Найден мертвый охотник. Случайный выстрел. Тогда они перестанут меня искать.
— Считайте, что это уже сделано.
Бен вздохнул с облегчением, когда Стоунсмит убрал свои врачебные инструменты. Пожилой агент неспешно прошел к туалетному столику.
— Кстати, откуда у нее эти таблетки?
У Бена по спине побежали мурашки. Он попытался внушить себе, что это из-за резкого запаха спирта. Вырвав из руки врача влажный марлевый тампон, он сам начал протирать свои царапины.
— Я тоже пытался это понять.
— Она сама их принимает?
От утренней тошноты при беременности? Бен в этом сомневался. Как сомневался и в том, что Стоунсмит прекратит этот разговор.
— Нелегальное владение наркотическими средствами, которые должны отпускаться строго по рецепту, — пробормотал Стоунсмит, читая надпись на упаковке. — Таким образом мы можем заручиться ее помощью.
— Она и так мне помогала. Если она и нарушила закон, то исключительно ради меня.
— Судья может посмотреть на это иначе, — покачал головой Стоунсмит.
— Судья вообще не станет рассматривать это дело, квалифицировав его как подтасовку. У нее на пороге появляется истекающий кровью человек и просит помощи. Что она должна делать? — взорвался Бен.
— Спокойней, спокойней. Что-то вы слишком о ней тревожитесь. Как вы считаете, она будет о вас говорить, когда вы уедете?
С кем? Она же одна! Похоже, что самый близкий ей человек — это ее брат, а он умирает.
— Она никому ничего не скажет, если я ее об этом попрошу.
Это будет означать, что он сможет еще несколько минут побыть с нею. Он все-таки сможет с ней попрощаться!
Стоунсмит задумался.
— Хорошо, я скоро приму решение.
Бриджет держала в руке заветную сигарету. Бумага была гладкой и прохладной, как раз такой, как она ее себе представляла. Когда она покатала ее между большим и указательным пальцем, табак зашелестел.