Свет в ночи

Лоренс Терри

Но больше всего Бену хотелось, чтобы она поняла: между ними возникла не просто плотская страсть.

— Я говорил серьезно, — проговорил он неестественно резко. — Тем вечером, насчет того, чтобы сделать тебе ребенка.

Ее отяжелевшие веки вдруг поднялись, и она изумленно выдохнула:

— Что?!

— Если ты этого хочешь, Бриджет. Разреши мне дать его тебе.

Она попятилась, отрицательно качая головой.

Бен притянул ее к себе, не желая расставаться с теплом и нежностью ее тела.

—

Я был никудышным мужем. И отцом почти не успел побыть. Но это я сделать могу. Для тебя. Ребенку отцом должен стать реальный мужчина, а не анонимный донор. Кто-то, кого ты знаешь, у кого есть лицо и прошлое. Ты могла бы смотреть на своего ребенка, зная, кто его отец.

— Почему?

«Потому что это так естественно, — подумал про себя Бен. — Потому что мне хочется этой близости. Потому что вид твоих слез терзал меня сильнее любой огнестрельной раны. Во мне открылось что-то новое — потребность быть нужным, быть полезным». Когда он уедет, — а он знал, что рано или поздно это произойдет, — ему важно оставить с нею частицу самого себя. Это было бы честным обменом: у него до конца жизни останутся воспоминания о ней.

— Разреши мне это сделать.

Бриджет снова моргнула — на этот раз от изумления. Все больше волнуясь, она замотала головой:

— Это невозможно!

— Я не настолько серьезно ранен.

— Нет, я хотела сказать, что ничего не получится. Сейчас неподходящее время. Для меня.

— Ну, так через неделю. Через две. Когда для тебя лучше всего. Я по-прежнему буду здесь.

Бриджет стояла, то терзая пальцами ткань пеньюара, то проводя обеими руками по волосам, словно проверяя, не случилось ли у нее чего-то с прической.

— Даже не знаю, то ли мне расхохотаться, то ли убежать и запереться у себя в комнате.

— Ты этого хочешь?

— Ребенка — да. Но так… — Она помахала перед ним рукой, словно отгоняла муху. — Такие вещи не назначают словно обычное свидание! «Ровно через две недели встретимся у меня в спальне»!

— В любой день и в любое время. Не думаю, чтобы у нас возникли трудности.

Бриджет решительно выпрямилась, когда Бен с трудом поднялся на ноги.

— Я имела в виду совсем не это. Сейчас вообще не время обсуждать такие вещи.

Она была абсолютно права.

— Я слишком поторопился. Я не хотел. Ты совсем не обязана делать что-то прямо сейчас.

— Я вообще ничего не обязана делать! — встревоженно парировала она.

— Бриджет, я… — Он беспомощно взъерошил себе волосы. — Господи, я все делаю не так!

— Извини, что помешала тебе работать, — затараторила она, пятясь к двери. — Не знаю, с чего мне вдруг понадобилось сюда заходить. Я не хотела, чтобы ты неправильно меня понял, мне просто нужно было, чтобы рядом был кто-то…

А он превратил ее приход в нечто совсем другое.

— Извини,

Бен.

Это она просит у него прощения?! Да он готов себя убить за то, что все испортил.

— Бриджет, я только хотел тебе помочь и как-то отблагодарить…

— Ну, это уже слишком! — Она распахнула дверь и резко повернулась к нему, так что полы пеньюара завихрились вокруг ее ног. — Ты ничего мне не должен! Давай просто забудем о том, что здесь сейчас было.

— Бриджет!

Звук решительно захлопнувшейся двери гулко разнесся по коридору.

Бриджет оттолкнулась от двери своей спальни, включила лампу на тумбочке и юркнула в постель. Под одеялом ей удалось задержаться не больше чем на пять секунд. Сбросив его, она начала метаться по комнате. Как он мог? Как она могла? Конечно, он неправильно истолковал ее появление в его комнате. Ее слезы были искренними, ее горе — неподдельным. Но и поцелуи тоже были настоящими. Она невольно ему что-то пообещала — прикасаясь к нему, наслаждаясь каждой минутой близости…

Она нагнула голову, обхватив ее обеими руками. Бриджет ощущала тошноту, тоску, опустошенность. Она чувствовала себя униженной — и винить в этом надо было только себя.

Бен постучал в ее дверь.

— Я знаю, что ты собираешься сказать! — громко отозвалась она. — «Погаси свет!» — Пройдя к тумбочке, она выключила лампу. — Команда выполнена. Спокойной ночи.

Он открыл дверь.

— Бен…

Зажегся свет, упавший теплыми бликами на рубашку, которую он надел, не застегивая. Бронзовый тон его смуглой кожи был виден в просветах завитков, которые она только что целовала. Бриджет заставила себя смотреть ему прямо в глаза. Его темные волосы еще никогда не казались ей настолько черными, а лицо — таким безрадостным.

— Я пришел не из-за этого, — сказал он.

Ее тело пронзила слабая дрожь.

— Убирайся! — чуть слышно выдохнула она.

— Ложись в постель.

Она отступила на шаг. Потом еще на шаг. Взяв ее за локоть, Бен подвел ее к кровати.

— Садись.

Она послушно села, но тут же возмущенно сказала:

— Я тебя сюда не приглашала. Это моя комната.

— Твоя комната рядом, и я ее занял. — Он поудобнее взбил подушки и сел на постель, осторожно устроив на ней свою больную ногу. — Придвигайся.

Бриджет не шелохнулась.

— Пора тебе получить немного тепла и ласки. — Обхватив руками ее талию, он мягко повернул ее и притянул к себе, устроив между ногами. Потом он отвел у нее со лба челку, второй рукой продолжая обнимать ее за талию. — Извини, — прошептал он, и его теплое дыхание коснулось ее щеки. — Я заговорил не вовремя и сказал не то, что нужно. И зашел дальше, чем собирался.

Бриджет помотала головой. Он сделал все это не без ее помощи. Она тоже виновата.