Свет в ночи

Лоренс Терри

— Скорее всего оно будет единственным, что обо мне напечатает пресса.

Бриджет отложила рогалик, почувствовав, что ее аппетит куда-то пропал.

— Не знаю, почему ты это делаешь.

— Потому что верю в законность и порядок.

— Я тоже. Но одно дело — верить, а другое — рисковать ради них своей жизнью.

— А ради чего еще мне ею рисковать? — пожал плечами Бен.

Бриджет встретилась с ним взглядом — и не смогла отвести глаз. Она могла бы придумать сотни разных вещей. Не выдержав, она стала смотреть на озеро.

—

По-моему, это одно из самых красивых мест мира.

Он продолжал смотреть на нее.

— Да, безусловно.

— Нечего со мной шутить, Ренфилд. Курить мне хочется меньше, но вспыльчивость не прошла.

Он засмеялся, осторожно поворачиваясь, чтобы окинуть взглядом озеро.

— Все побережье просто усеяно подходящими местами для тайных причалов.

«Уединение способствует не только контрабанде», — подумала Бриджет. Вот они сидят и притворяются, что отдыхают на пикнике, как цивилизованные люди, а ее тем временем преследует мысль о том, что их не видит никто, кроме полевых цветов, лесной живности да изредка пролетающих чаек. Но причин для беспокойства у нее нет. Внимательно глядя на скульптурную линию его подбородка и решительный взгляд, она поняла, что Бен поглощен своей работой.

— В качестве ориентира они могут использовать маяк, — подумал он вслух. — С его помощью легко выбирать правильное направление. И охотничий дом тоже весьма полезен. Эти белые бревна видны издалека.

— И все-таки ночью я зажигала бы в окне свет.

Этот свет вел его вперед, спас ему жизнь. Как сейчас его манила сама Бриджет. Бен перекатился на бок: теперь его утомляла не боль, а нагрузка. Он каждый день докладывал свои наблюдения, сообщал все факты. Размышлять вслух, посвящать кого-то в свои мысли было делом неслыханным. Бен изумился тому, насколько естественным ему это кажется с ней.

— Идею со светом можешь бросить. Мы же не собираемся привлечь их внимание — мы хотим за ними следить.

— Мы?

— Если только ты сама не даешь кому-то сигнал, — сухо поддразнил он ее.

— Нет, спасибо. Сегодня у меня нет наркотических средств на продажу.

Чувство вины отозвалось в его душе острой болью.

— Стоунсмит не считал, будто ты имеешь какое-то отношение к контрабанде.

— А мне казалось, что он готов взять у меня отпечатки пальцев, — гневно поджала губы Бриджет.

— Строго говоря, пересылать сильнодействующие лекарства, словно товары почтой, не слишком законное дело.

— Они были тебе нужны.

— Черт подери, Бриджет, вы же послали их почтой — это уголовное преступление!

— А ты что, ангелочек безгрешный? Вспомни, как ты мучился! Ты даже спать не мог.

О чем они спорят? Бен решил, что виновато хроническое недосыпание. Он часто не мог заснуть, прислушиваясь к тому, как она ходит по коридору, мурлыкая что-то себе под нос, как скрипит передвигаемая ею стремянка. Он чувствовал себя отвратительно бесполезным. Прибывающие с каждым днем силы трансформировались

в тугую пружину энергии, которую ему не на что было потратить. Он рассчитывал на то, что их прогулка поможет ему разрядиться. И она действительно помогла — на какое-то время.

— Ты и сейчас почти не спишь, — пробормотала Бриджет.

Откуда она это узнала?

— Что ты имеешь в виду?

Она обтерла край банки с джемом большим пальцем, с которого потом слизала липкую красноватую каплю. Цвет у нее оказался почти такой же, как у ее губ.

— Я имею в виду то, что ты всю ночь высматриваешь суда контрабандистов.

— И даже высмотрел.

— Ты их видел?

Бриджет возбужденно подалась вперед.

— Не один раз. Самое трудное — точно определить, где именно они пристают к берегу. Мы хотим поймать их у их базы. Тогда у нас появится шанс прихватить и их местных сообщников.

— Ты считаешь, что в этом замешан кто-то из местных жителей?

— Вполне возможно. Это может быть даже местная полиция. Фокус в том, чтобы захватить всех одновременно. Если произвести аресты на суше, можно упустить, кто перевозит товар. Если арестовать их на воде…

— То получится великолепный фильм о пиратах. На абордаж, ребята! — Ее хрипловатый «просоленный» смех эхом отозвался в окружавших поляну деревьях. А ее озорная улыбка оказалась еще более привлекательной. — Когда мы с Ричи росли, у нас был бассейн. В одно лето мы построили целый флот из кораблей-моделей.

— Похоже, у вас было славное детство.

— Разборный бассейн на заднем дворике пригородного дома. Ничего особенного. Я строила модели, а Ричи шил костюмы пиратов. Только не смейся!

Бен постарался спрятать улыбку.

— Ладно, смейся. Уже тогда было заметно, что у меня склонность к архитектуре, а у Ричи — к искусству. Он всегда говорил, что может считаться ходячим клише. Говорит, — поправилась она.

Бен сел и протянул ей руку через скатерть.

— Насколько сильно он болен?

— Сейчас ему немного хуже. Болезнь то наваливается, то отступает. Я разговаривала с ним вчера ночью, до того… До того, как я зашла к тебе. Я не хотела тебя тревожить.

Единственное, что его тревожило, — это то, что она пытается справиться со всеми проблемами в одиночку.

— Ты не говорила ему, что я остался здесь?

— Мне было приказано не говорить, — Бриджет даже обиделась.

— Это нельзя назвать ответом на мой вопрос.

— Он же мой брат!

— То есть ты ему сказала? — уточнил Бен.

Обидевшись, она отодвинулась подальше.

— Ты говоришь так, словно мне не доверяешь!

Она и сейчас не дала ему прямого ответа!

— Тебе свойственно самой решать, что правильно, а что — нет.

— Если я не буду решать, то кто будет решать за меня?

— Например, закон.

— Ты снова о тех таблетках? Ричи слишком часто видит страдающих людей, чтобы остаться равнодушным и ничего не делать.