Светлейший князь 4
Шрифт:
— Так вот, — Лонгин сделал многозначительную паузу, показывая нам, что он переходит к сути дела, — последние полгода местный амбань Эмгын-хан, откровенно игнорирует Улясутай и не мешает другим налаживать отношения с нами. Оюн Дажы воспользовался этим и восстановил прежние доверительные отношения с тувинскими зайсанами округа Кобдо. И докладывает мне, что местная знать не желает больше воевать с нами, в том числе и чисто монгольская.
— То что монголы Кобдо не горят желанием снова воевать с нами нам известно, но как ты это собираешься
— Терпение Ерофей Кузьмич, — Лонгин поднял раскрытую к полковнику ладонь, как бы оставливая его. — Сейчас объясню. Сегодня утром из Кобдо вернулся Ванча, я с ним общался буквально перед вашим приходом. Он очень устал и сразу же лег спать.
Возвращение Ванчи было большим сюрпризом и естественно приятным. Последний год я с ним практически не общался, он месяцами где-то пропадал, выполняя различные деликатные поручения Лонгина.
— Лонгин Андреевич, не тяни резину, — мое терпение тоже стало кончаться и я решил ускорить процесс, — давай выкладывай суть дела.
— Суть дела проста. Ванча был в Кобдо по личному приглашению хана и тот откровенно рассказал все, что ему известно о подготовки цинцев к войне. Принципиальных расхождений с информацией Клеопатры нет, так мелкие несущественные детали. И хан прямо спросил Ванчу можем ли мы что-то предпринять, чтобы её избежать.
— И как ты это хочешь использовать? — спросил я, хотя по глазам Лонгина мне и так было всё понятно. — Хотя чего спрашивать, и так понятно. Ты лично едешь к хану и там действуешь по ситуации.
— А не опасно? — засомневался Ерофей. — Может это засада, Приедешь, а тебя под белы ручки и в Пекин на беседу через палача?
— Уверен что нет, тем более в Кобдо у меня достаточно людей чтобы если что вмешаться. Тех же маньжуров разгонят в момент. Тем более, что есть еще одна причина самому ехать. Нам надо уже конкретно вступать в переговоры с Кашгаром, а в Кобдо есть нужные люди. Да и в Урумчи надо почву готовить.
— Что ты конкретно по поводу Урумчи предлагаешь? — очень живо отреагировал на последние слова Ерофей.
— А что тут предлагать? Ясно как божий день. Если мы решаем прямо воевать с китайцами, то Урумчи надо захватывать, закрепляться там и это будет наша главная тыловая и опорная база. Бить то их надо будет скорее всего в Турфане.
Через два дня Лонгин уехал в Кобдо. После бурных дебатов было решено сделать это максимально тайно. Они с Ванчей поехали порознь и самое главное по одиночке. Наш алтаец поехал в Северные Пределы, а Лонгин инспектировать строительство дороги на Абазу.
Я снова занялся дирижаблями, надо вровь из носа ускориться, Машенька начала ускоренную подготовку нашей медицинской службы, Петр Сергеевич с Яковом занялись ускорением работ на Арсенале, Игнат со Степаном нашим автопарком, а Ерофей конкретной подготовкой гвардии к войне.
Мы с ним решили, что непосредственно в поход пойдут два полка, лейб-гвардейский под командованием
Полк Казимира у нас официально назывался лейб-гвардейским. Он был полком постоянной готовности, всегда был полностью укомплектован и в нем был наибольший процент наших ветеранов. Остальные полки были можно сказать кадрированные, небольшой постоянный костяк и постоянно призываемые на сборы резервисты. Весь молодняк призывался в лейб-гвардию, если призывников оказывалось больше необходимого штата полка, создавалась временная учебная команда.
Такая система окончательно сформировалась года два назад и Ерофей считал её оптимальной. Кроме призывников у нас постоянно под ружьем было не больше двух тысяч человек. Это считая всех, гвардию вместе с артиллерией и наших так сказать пограничников. В том числе и староверов на всех наших рубежах. А вот наши воздухоплаватели с это число не входили.
Нагрузка на лейб-гвардейцев была просто бешенная. Они кроме своей постоянной рутинной службы постоянно привлекались на что-нибудь стороннее. То усиление пограничных караулов, то сопровождение важных караванов, последние пару месяцев чуть ли не ежедневные испытания чего нового.
Леоновский полк Ерофей решил развернуть не мешкая и начать его тут же готовить к походу. Кроме этого он запланировал постепенно подготовить еще один полк, который будет непосредственно во время походпа и резервным и вспомогательным. Этим полком будет командовать капитан Михайлов. А на время похода в Убсунуре его заменить старший Морозов.
Непосредственно в походе примут участие две четырехорудийные батареи 76-милиметровых орудий. Изготовленные 122-милиметровые орудия мы законсервировали.
Первая батарея тоже называлась лейб-гвардейской и была в постоянной готовности к бою. Вторая батарея была учебной, через неё проходили призывники и призываемые на сборы резервисты. Призывников-артиллеристов у нас совсем немного, так как было достаточно резервистов.
Ерофей решил загодя развернуть вторую батарею в постоянной готовности, а третью сделать учебной.
Помимо этого Ерофей замыслил провести у нас настоящую революционную военную реформу, создать две новых постоянных структуры: интендантскую службу и штаб гвардии.
Интендантская служба по его задумке должна будет обеспечивать все и вся необходимое гвардии в боях, в том числе и военная медицина. Какая будет численность этой службы ни кто не знал, решили что по ходу дела определимся.
А вот с личностью начальника определились сразу же. Леонтий Тимофеевич, которого Ерофей сразу же привлек для организации этого дела, однозначно заявил нам.
— Что бы с этого дела получилось что-то путнее, а не абы как, нужно правильного человека во главе поставить. И моё мнение этим должен заняться Денис Трифонович. Он и организует все как надо, людей подберет в том числе и постоянного начальника. И сделает это Денис очень быстро.