Светлейший князь 4
Шрифт:
Ерофей был готов к такому разговору, мы с ним эту тему подробно обсудили, но тем не менее ответил он не сразу, а скорее всего еще раз взвесил все за и против.
— Ваше участие желательно. Мы конечно готовимся, но опыта походов через пустыни у нас нет. И может статься, что нас победят не маньчжуры, а какие-нибудь безводные жаркие пески. Но у меня есть одно категорическое условие, с вашей стороны это должны быть только добровольцы.
— Хорошо, Ерофей Кузьмич, — Мерген явно был доволен ответом полковника. — Какова желательная численность
— Не меньше двух, а то и трех тысяч.
Ольчей утвердительно кивнул и сделал жесть Мергену, типа продолжай.
— В этой связи и нас замечание по работе вашего Главного Штаба, — беседа у нас была строго конфиденциальной и тот же чай приходилось наливать самим.
Я в этот момент как раз наливал себе очередную чашку чая и от удивления чуть не выронил чайник.
— И какое же? — Ерофей похоже не меньше меня был удивлен высказыванием Мергена.
— В вашем Штабе нужен еще один отдел, тувинский. А все остальные должны учитывать наше наличие.
Я очень медленно сделал два глотка чая, наслаждаясь великолепным вкусом напитка. Это был не традиционный тувинский чай, а самый обыкновенный черный, заваренный специально для нас с Ерофеем.
— Мерген, давай поступим так. Ты срочно связываешься со Степаном Гордеевичем, излагаешь ему свои соображения и спрашиваешь кого с вашей стороны откомандировать для постоянной службы в Главном Штабе. Я в свою очередь сегодня же телеграфирую ему о своей поддержки твоего предложения. Устраивает такой вариант?
Мерген с Ольчеем довольно заулыбались.
— Есть еще один щекотливый вопрос, — неожиданно не уверенно начал говорить Ерофей. — Будем ли привлекать к участию в нашем походе Оюн Дажы и его людей. Все таки у тувинцев Оюн-Тувы и Убсунура сохранились крепкие связи с тувинцами Кобдо.
— По нашим сведениям, — Ольчей сделал акцент на слове нашем, подчеркивая наличия своих источников информации, — и информации Оюн Дажы, наши люди на той стороне не возражали бы если им предложили перейти под нашу руку. Сейчас, когда в Кобдо остался один амбань и им можно говорить без опаски, они как один говорят, что воевать с нами не пойдут.
Глава 20
Ольчей достал свиток исписанный китайскими иероглифами с приложенным переводом на русский.
— Оюн Дажы был у меня два дня назад. Он привез мне этот свиток, пришедший ему от родственников с той стороны. Я приказал перевести на русский.
Это было обращение трех тувинских зайсанов Кобдо с прямым вопросом, примем ли мы их кочевья, если они решат уйти в наши пределы в случае начала новой войны.
— Они очень рисковали, отправляя это к Оюн Дажы, — как то очень осторожно продолжил Ольчей. — Эмгын-Хан хотя и не скрывает своего доброго отношения к нам, но в Кобдо стоит маньчжурский гарнизон и он все равно подчиняется Улясутяю и Пекину.
— А каков настрой Оюн Дажы?
— Я спросил его и Оюн Дажы сказал, что лично он считает надо ответить да и его люди поголовно готовы к войне с маньчжурами.
— Отлично,
В Усинск мы cЕрофеем возвращались в отличном настроении. И дело было не только в успешных переговорах с нашими зайсанами.
Решив совместить приятное с полезным, мы проинспектировали Элегест. Первоначальные планы его развития многократно пересматривались и казалось что там идет какая-то вечная стройка.
Но на самом деле все было не так. Наше решение сосредоточиться на Арсенале и авиационном заводе немного притормозило работы в Элегесте и при самом благоприятном стечении обстоятельств наш новый металлургический завод даст нам свою первую продукции года через полтора-два.
Но то, что я увидел просто захватывало дух. Что такое мартеновский и бессемеровский процессы в металлургии я знал достаточно примерно, скажем так на уровне хорошего историка-теоретика интересующегося историей металлургии. Но господину Чернову с компанией и этого оказалось достаточно чтобы начать изобретать эти процессы.
В Элегесте достраивали две больших доменных печи и строился экспериментальный цех, в котором наши энтузиасты уже начали свои изыскания. Похоже, что господа сименсы и прочие мартены с бессемерами будут вынуждены через много много лет изобретать немного другое.
Рядом с металлургическим заводом строится другой завод. Я его для себя называю универсальным химическим. По всем раскладам на нем у нас будет сосредоточено абсолютно всё химическое производство и переработка углеводородов. Здесь работы не початый край, более менее видны только контуры коксохимической линии.
Абсолютно всё, что у нас было до настоящего времени, это кустарщина и делание шедевров на коленке, даже ткацкие и бумажные фабрики в Порожном, так как все везде держалось на энтузиазме и огромной доле ручного труда. Но наши нынешние потребности подобным образом с лихвой удовлетворялись.
Первым по настоящему промышленным предприятием, по моему конечно мнению, является дирижаблестроительный завод, затем на подходе Арсенал и конечно заводы Элегеста. Темпы строительство заводов а принципе можно и ускорить, но есть одно большое но — будущие экологические проблемы, которые через некоторое время неизбежно возникнут.
Мои помощники даже не сразу поняли о чем я говорю когда у нас впервые зашел серьёзный разговор на эту тему и только когда я привел пример обезлесивания просторов Приуралья, первым призадумался Петр Сергеевич.
Углежоги тамошних заводов уничтожали лес поистинне в промышленных масштабах и уже кое где это вызывало большие проблемы. Императрица Екатерина Вторая сразу же во восшествию на престол отменила все ограничения на рубку лесов и упразднила служба вальдмейстерств, лесных смотрителей, созданную когда-то Петром Первым. Теперь лес стал рассматриваться только как средство пополнения казны, а не как материал для поддержания боеспособности военного флота.