Светлячок надежды
Шрифт:
16
Остаток лета я упорно работаю над книгой. В отличие от большинства подобных книг в моей не будет детства, и начнется она с первых моих шагов в профессии. Я описываю первые дни работы на телеканале KCPO вместе с Джонни и Кейт, затем перехожу к Нью-Йорку и телесети. История моих честолюбивых планов подстегивает меня, напоминает, что я умею добиваться поставленной цели. Когда я устраиваю перерыв в работе, мы с Марой ведем себя как лучшие подруги: ходим в кино и в центр города, чтобы купить все необходимое для
До того солнечного дня в августе, который изменил все.
После обеда я отправляюсь в библиотеку, чтобы подобрать газетные и журнальные статьи, написанные обо мне за все годы.
Я планировала просидеть в библиотеке до вечера, но при взгляде на яркое солнце за большими окнами, внезапно передумываю. Хватит на сегодня! Я собираю свои записки, беру ноутбук и иду по оживленной улице к Пайонир-сквер.
«Адская смесь» – это маленькая модная кофейня, хозяева которой, похоже, экономят на освещении. Внутри пахнет кофе, благовониями и сигаретами с гвоздикой. За шаткими столами сгрудились подростки; они потягивают кофе и тихо переговариваются. Похоже, тут не обращают внимания на антитабачный закон, принятый властями Сиэтла. Стены оклеены флаерами групп, названий которых я никогда не слышала. Я единственный посетитель, одетый не в черное.
На парне за кассой узкие черные джинсы и винтажный бархатный жилет поверх черной футболки. Мочки ушей у него размером с четвертак, с черными кольцами внутри.
– Чем могу помочь?
– Я ищу Мару.
– Кого?
– Мару Райан. Сегодня ее смена.
– Чел, тут нет никого с таким именем.
– Что?
– Что? – повторяет он, словно попугай.
– Я ищу Мару Райан, – медленно повторяю я. – Высокая девушка, черные волосы. Красивая.
– Красивых тут точно нет.
– Вы новичок?
– Я тут целую вечность, чел. Полгода уже. И ни разу не слышал, что тут работает Мара. Хотите латте?
Все лето Мара мне лгала.
Я резко поворачиваюсь и выхожу из маленького зала.
К тому времени, как я добираюсь до своей квартиры, внутри у меня все кипит от ярости. Резко распахиваю дверь и зову Мару.
Никто не отвечает. Два часа дня.
Я подхожу к ее спальне, поворачиваю ручку двери и вхожу.
Мара в постели с тем парнем, Пакстоном. Голая.
Меня захлестывает холодная волна ярости, и я кричу, чтобы он оставил в покое мою крестную дочь.
Мара садится, прижимает подушку к своей обнаженной груди.
– Талли.
Парень просто лежит и нагло улыбается, словно я ему что-то должна.
– В гостиную, – говорю я. – Немедленно. Одетые.
Я иду в гостиную и жду их. По дороге успеваю проглотить таблетку, чтобы успокоиться. Я мечусь по комнате и не могу остановиться. Кажется, начинается приступ паники. Что я скажу Джонни?
Как наседка, Джонни. Можешь мне довериться.
Мара быстрым шагом входит в гостиную: пальцы сцеплены, губы поджаты. Глаза
– Т-ты помнишь Пакса, – говорит Мара.
– Садитесь, – рявкаю я.
Мара послушно садится.
Пакстон подходит ближе. Если присмотреться, он действительно красив. В его глазах печаль и вызов – и какая-то зловещая притягательность. Против этого парня у Мары нет шансов. Как я этого раньше не заметила? Почему романтизировала их отношения? Я была обязана защищать ее, но не справилась.
– Ей восемнадцать, – говорит Пакстон.
Вот значит, какую карту он будет разыгрывать.
– И я ее люблю, – тихо прибавляет он.
Мара смотрит на него, и я понимаю, в какую серьезную переделку попала. Любовь. Я медленно сажусь, не отрывая от них взгляда.
Любовь.
Что, черт возьми, я должна на это ответить? Ясно одно.
– Я обязана рассказать отцу.
Мара вскрикивает. На глазах у нее выступают слезы.
– Он заставит меня вернуться в Лос-Анджелес.
– Скажи ему про нас. – Пакстон берет Мару за руку. – Он ничего не сможет сделать. Она взрослая.
– Взрослая, но без работы и без денег, – замечаю я.
Мара отрывается от Пакстона и идет ко мне, становится передо мной на колени.
– Ты сама мне рассказывала, что мама влюбилась в папу с первого взгляда.
– Это правда, но…
– А у тебя был роман с профессором. Тебе было столько же лет, сколько мне теперь, и все считали, что это неправильно, но ты его любила, и только это было важно.
Зря я ей столько рассказывала. Если бы я так не увлеклась книгой и не позволила себя обмануть – ты моя лучшая подруга, – то смогла бы удержаться от откровенных разговоров.
– Да, но…
– Я люблю его, Талли. Ты моя лучшая подруга. Ты должна понять.
Мне хочется сказать ей, что она не права, что нельзя жить с парнем, который пользуется подводкой для глаз и рассказывает ей, что она чувствует, но что я знаю о любви? Единственное, что мне остается, – попробовать все исправить, защитить ее. Но как?
– Не говори папе. Пожалуйста! Это не ложь, – прибавляет Мара. – Просто ничего не говори, пока он не спросит.
Ужасная и опасная сделка. Я знаю, что произойдет, если Джонни станет известен этот секрет. Мне не поздоровится. Но если я ему расскажу, то потеряю ее. Джонни обвинит меня, увезет Мару, а она никогда не простит ни его, ни меня.