Свето-Тень
Шрифт:
– Ничего ты не просил. И прав был… во всем прав.
– Знаю, - невесело отозвался маг.
– Не первую сотню лет живу.
Я решила не встревать, ожидая продолжения.
– Я ведь тоже когда-то любил… что называется, до потери рассудка. Эвина была смертной - я не бессмертен, конечно, но срок моей жизни и ее был несопоставим. Она была не без способностей, но не Творцом, нас же так мало… Как я ее завоевывал! Наследный Лорд Руах - и не мог добиться взаимности от простой девчонки! Добился, разумеется… Чтобы бессильно наблюдать, как она стареет и умирает на моих руках. Для меня она всегда была юной, но во взгляде ее
– Она тебя любила?
– Нет. Позволяла любить себя. Давай замнем?
С резким хлопком лопнул пузырь, выпуская Альдобраста, забрызганного кровью. Очень темной.
– Все!
– выпалил он.
– Тушка разделана, можно готовить ужин.
– Циник… Спасибо.
Ключ к заклинанию подобран, осталось только воплотить.
Ключ к спасению семи миллионов человек. Только вот семь миллионов абстрактны, а гибельный черный снег отзовется явственными кошмарами и потоками крови - на моих руках. Очень темной крови таких же живых существ.
Ради выживания одного вида истребляется другой.
– Не могу, - сквозь зубы простонала я. Так, чтобы не слышал никто.
– Все много сложнее, Эшти, - попытался утешить Фтэрх.
– Македония - лишь первая песчинка в круговороте бури. За ней последует череда других планет. Других убийств. Слишком много для меня…
– Без твоего вмешательства жертв будет на порядок больше. Выбирай.
Рационализатор, мать его… дракониху!
– Сволочь… Порой я тебя ненавижу.
– Верю, Эшти. Я буду держать канал.
Дайр'Коон спикировал на мою заблаговременно протянутую ладонь. Разряд тока - слияние.
Когда ночь чахоточными мотыльками с угольными крылышками облепила наши тела и мысли, стало совсем тошно.
Приготовления были завершены. Спина к спине стояли я и Флинер, на щербатой скале, соприкасаясь затылками и стремлениями.
– Пора, - прошептала я.
Никто, кроме нас, не узрел поднявшегося столба дыма, уходящего основанием в пасмурный океан, и возносящегося к зашторенному тучами небу. Столб ширился, вбирая все больше потоков, непрерывно содрогался, свивался в тугую спираль - и все бесшумно. Его не существовало в материальном мире.
И тут в тугое сплетение тьмы врезался тонкий золотистый луч. Столб изогнулся, поплыл в очертаниях, неуклонно сползая в завихрения распада или - что хуже - в коллапс. Слишком велики были задействованные Силы, чтобы мирно развеяться, а значит, еще немного, и над нами полыхнет зарница взрыва.
Мой взгляд выхватил стройную фигурку, совершающую отчаянные взмахи кистями рук. Я даже не успела вскрикнуть, как за ее спиной возникла тень, и девушка осела в алмазную пыль. С падением Леа золотистый поток рассеялся, и дымовая стела начала выравниваться.
Позднее, эпоху спустя, выяснится, что спас нас Листенн, разрядивший в спину Леа парализатор на минимальной мощности и узком луче. Тогда же, размазывая по щекам слезы, Леа будет лепетать, что "всего лишь хотела помочь, хотела быть полезной"… И, скривив губы, презрительно и емко, отвесит ей
– В следующий раз, когда возникнет желание быть полезной, повесся на ближайшем дереве.
Это будет много позже, а в тот миг мы держали в своих руках бурю, едва не поглотившую нас всех, и направляли ее ввысь. Туда, где на правах оккупантов царствовали криоги, пришедшие покорять человечество.
– Пора, - снова шепнула я.
Исполинская колонна раскрылась - далеко, за гранью нашего видения.
Потом - уже утром - падал снег. С нарочитой неторопливостью сыпались черные хлопья. И там, где они соприкасались с землей, оставались крупные иссиня-черные бархатные цветы.
Я подняла один из них - нежный, смертоносный бутон с четырьмя идеальными лепестками и черным агатом сердцевинки. Вдохнула аромат - горький, словно неизбывная тоска.
И только потом поняла, что освобожденная от защиты перчатки ладонь - цвета пепла, густого древесного дыма. Тень кроет лик ее…
Имя мое - Эшти.
И будет вписано оно на скрижалях Империи.
Кровавыми рунами.
"…И павшие с неба звезды расцвели черными маками: лишь одного цветка не было среди них. И сбитые черные птицы черными звездами падали в алмазную пыль [29] …"
ЧАСТЬ IV. Когда сплетутся Свет и Тьма.
29
"Черная книга Арды" ("ЧКА"). Наталья Васильева (Элхэ Ниэннах) и Наталия Некрасова (Иллет).
День 128.
Мы входили в Эдессу чуть позже рассвета нового дня. Входили освободителями, героями. Только - не было вкуса победы, как и самой победы - не было. Бойня была, щедро приправленная моими сомнениями в ее справедливости. И желчью.
Не один год продлится война с криогами, но первую битву Империя проиграла. Исходя из принципов морали, этики и чести - проиграла разгромно.
Мы входили в Эдессу, не поднимая глаз. Ибо знали, что увидим во взглядах спасенных нами македонцев - чистый, незамутненный страх. В столице Македонии было много криогов, велика была стратегическая важность города, а значит, трупов, внезапно скошенных неизвестным поветрием, убирать пришлось во множестве.
Они валились на улицах, закованные в силовые поля и металл сложнейших сплавов, когда сквозь облака на планету обрушилась мрачно-снежная лавина, погибали внутри зданий, несмотря на то, что непосредственно их не коснулись губительные снежинки, умирали в защищенных самым совершенным образом палатах Дома Правительства, обязанного уцелеть при ядерной атаке, и даже (чего горожане знать не могли) на палубах звездолетов, наводнивших систему Македонии, второй из шести планет, кружащейся вокруг желтой звезды HD 185758, Шама.