Светоч русской земли
Шрифт:
– Тяжко - тебе, Стефан?
И Стефан, начавший прихвастывать, опустил голову, кивнул и ответил:
– Да.
Алексий вошёл в притвор церкви. Братья встали. Алексий, благословляя, вперил взор в младшего. Он давно уже умел с первого взгляда понять человека до его глубины, но тут было нечто и его сбившее с толку. Перед ним стоял молодой муж, почти юноша, и смотрел открыто, ничего не скрывая в себе. Ожидал вопрошаний. Он только что прошёл пешком десятки вёрст, потому что его позвали, и, стало быть, он нужен зачем-то
Алексий продолжал смотреть на Сергия, задумавшись. Ведь он знал, он это и искал многие годы! Почему же теперь он растерян и не ведает, что сказать, о чём поведать? Был бы перед ним муж, убелённый годами, от лица которого струился бы такой же ясный и белый свет, он бы, может, простёрся ниц и попросил благословения. Может, и сейчас только это и надо сделать? Да! Это! Как поступали старцы в синайской пустыне, встречая брат брата, как сделал бы святой Антоний на его месте, не величаясь, ни саном, ни возрастом, ни даже святостью, ибо...
– Благослови меня, брат Сергий!
– сказал он, наконец.
И Сергий поднял благословляющую руку, произнеся уставные слова. И тем уровнял. И, уровняв, снял с души Алексия тяжесть власти. И сразу попростело, и они уселись на лавку.
– Мне Стефан уже всё поведал, - сказал Сергий.
– Великий князь хочет видеть тебя!
– сказал Алексий.
– Но после столь тяжкого пути? Ежели завтра?
– Я успел отдохнуть, - сказал Сергий.
Алексий помедлил, встал. Он уже понял, что Сергий всегда говорит, и будет говорить только правду. Двинулся к выходу, но передумал и кивнул Стефану:
– Повести ты великому князю, что Сергий - здесь!
Стефан вышел. Алексий с Сергием остались одни. И тут Алексий сделал то, что уже давно хотел сделать, но не мог при Стефане, чтобы не обидеть богоявленского игумена. Опустился на колени и простёрся ниц у ног Сергия.
– Владыко!
– услышал он над головой.
– Недостоин - поклона твоего и несовершен - годами пред тобой! Встань, владыко! Приду я, и придёт другой, и не престанет свет! Встань, владыко, достоит мне лежать ниц пред тобой!
И когда Алексий поднялся, смущённый, Сергий опустился перед ним на колени, коснувшись скуфьей пола. И поднялся с колен, улыбаясь. И стало просто. И всё было сказано, на что не хватало слов.
– Князь жаждет утешения?
– спросил Сергий.
– Он хочет чуда!
– сказал Алексий.
– Чудо исходит от Господа, Его велением, но не по желаниям людей!
– Ведаю. Пото и позвал тебя.
– Опять реку, владыко, не достоин! Я могу, помолить Вышнего, как
– Только этого и хотят от тебя, Сергий!
– Помедлив, Алексий добавил.
– Изреки ему что-нибудь, ты возможешь... Дай князю покой! Скажи, - перевёл речь на другое Алексий, - не мыслишь ли ты, что киновийная жизнь - не крепка без общежительного устава Студитского, заброшенного нынче на Руси?
– Мыслю, владыко!
– сказал Сергий.
– Но не возмог един убедить братию в том.
– Коея помочь надобна обители от меня?
– Всё у нас есть, владыко, а лишнее ненадобно иноку!
– Я ждал этого ответа, Сергий, и всё-таки... Может, книги, свечи, утварь церковная?
– Егда не хватает свечей, горит лучина. А книги, потребные к исправлению церковному, у нас есть. Есть Евангелие, Апостол, Псалтырь, служебный устав, Октоих, труды Василия Великого... И не в книгах, а в подвигах во имя Господне– иноческое бытиё!
– И этих слов я ждал от тебя, Сергий! Но не отринь хотя бы благословение наше!
– Владыко, разве можно отринуть благословляющего тебя, не согрешив пред Господом?
Шаги Стефана уже послышались со стороны сеней. Алексий выпрямил стан, собираясь к делу. Подумал: вот так бы сидеть иногда рядом с ним или стоять на молитве, даже и, не говоря ни о чём, знать, что он - рядом с тобой!
Стефан вошёл, повестив:
– Князь великий сожидает к себе!
Оба встали, осенили себя крестным знамением и направились вослед Стефану в княжеский покой.
Глава 8
В государевой спальне горели свечи. Палевый полог кровати был задёрнут. Мария вошла, когда уже гости расселись. Подошла под благословение сначала к Стефану, потом к Алексию, наконец, помедлив, к молодому иноку в грубом дорожном подряснике, всмотрелась ему в глаза, сморгнув, вздрогнула и произнесла:
– Благослови, отче!
– Благословляю тебя, жёно, и благословляю плод чрева твоего!
– сказал Сергий.
Мария опустилась на колени и поцеловала руку Сергия. Встала, глянув на изготовленный стол с рыбными закусками (к которым так и не притронулся никто), глянула на мужа и вышла, притворив дверь.
Князь Семён рассматривал Сергия. Почему у него такое белое лицо? С дороги, с постоянного голода? Впрочем, инок не выглядел заморышем: широкий в плечах, он, не горбясь, держал свой стан и выглядел свежим после долгого пешего путешествия.