Светские преступления
Шрифт:
— Как вышло, что ты столько о ней знаешь? — осведомилась я с подозрением.
— Знаю, и все.
— Наверняка она изложила тебе ту же насквозь промоченную слезами историю, что и мне. Но в отличие от меня ты поверил.
— Да.
— Может, ты знал и то, что она почти год жила в Нью-Йорке? Что Люциус снял для нее ту же комнату, что когда-то для меня?
— Я об этом даже не подозревал до тех выходных в Саутгемптоне.
— Он тебе сказал?
— Да.
—
— Джо, зачем тебе знать?
— Нужно!
— Но что тебе это даст, кроме боли?
— Да пойми же ты, мне необходимо знать все! Как Люциус это выразил?
Нейт тяжело вздохнул, поколебался, но все же заговорил.
— Он сказал, что влюблен в Монику и собирается попросить тебя о разводе.
— А ты на это?..
— Сказал, что он сошел с ума.
— Спасибо… — прошептала я, изо всех сил стараясь удержаться от слез. Меньше всего мне хотелось расплакаться при посторонних. — А ты догадывался, что Люциус намерен изменить завещание?
— Нет, что ты! — Нейт со звоном уронил вилку и вскинул обе руки, словно защищаясь. — О завещании не было сказано ни слова, в этом я могу поклясться! Люциус навестил Салливана по собственной инициативе. Меня тогда даже не было поблизости, и тебе это известно.
— А насчет ее беременности речь заходила?
— Да. По его словам, у Моники были подозрения.
— И ты так ухлестывал за ней все выходные?
— Получив твое приглашение, я, естественно, решил, что ты хочешь нас свести. Я не имел ничего против. О том, что между Моникой и Люциусом существует связь, я узнал только к концу.
— Ты был потрясен?
— Честно? И да и нет.
— Ответ, достойный адвоката! Как это понимать?
— Такое уже случалось, — многозначительно ответил Нейт.
Сообразив, о чем речь, я конвульсивно глотнула.
— Наверное, ты двадцать лет ждал шанса, чтобы бросить это мне в лицо.
— Вовсе нет. — Нейт снова начал качать головой, теперь из стороны в сторону. — Это не упрек, просто я никогда не забывал, что Люциус на такое способен.
— Значит, обошлось без потрясения? — настаивала я.
— Джо, этот поступок укладывается в общую картину!
— Да, прецедент уже был. В моем лице.
— Если хочешь.
— Что ж, Нейт, у тебя есть шанс все-таки испытать потрясение. Я уверена, что Моника приложила руку к смерти Люциуса.
— То есть?
Я поманила его к себе, и мы склонились друг к другу через стол, как заговорщики.
— Доктора строго-настрого запретили Люциусу даже думать о сексе. Это знали все: я, ты, Моника. Если вспомнить завещание, у
— Секс как орудие убийства? — Нейт выпрямился, скептически улыбаясь. — Попробуй докажи. Если только ты не застала их прямо в процессе этого. Ведь нет?
— Нет, но секс у них бывал, иначе она не утверждала бы, что беременна!
— Важно, был ли у них секс в тот день, и что еще важнее, непосредственно перед смертью.
— Когда я подходила к домику, то слышала недвусмысленные звуки.
— Однако к моменту твоего появления Люциус был жив и здоров.
— Пусть так. Но он схватился за грудь почти в ту же минуту!
— Возможно, от испуга.
— Или вследствие перенапряжения! Пойми, это Моника подвергла его опасности!
— Если так, почему ты потом оставила ее с ним наедине?
— Как это почему?! У моего мужа случился инфаркт, он умирал! Кто-то должен был позвонить в «скорую»! Она и с места не тронулась!
— Так или иначе, секс как орудие убийства не принимается в расчет.
— Нет? Даже когда мотив очевиден — двести миллионов долларов?
— Джо, извини за пошлость, но если в данном случае кто-то в кого-то разрядил свой пистолет, то разве что Люциус.
— А я уверена, что это дело ее рук! Она втерлась к нему в доверие, подстелилась под него, разыграла безумную любовь, притворилась беременной, заставила изменить завещание, а потом свела в могилу! То, что она не убивала его в буквальном смысле, дела не меняет. Она сделала ставку на то, что второй инфаркт не заставит себя ждать.
— Какой дьявольский план, — заметил Нейт.
— Именно!
Я смотрела ему в глаза, пока он не отвел взгляд.
— Джо, я могу понять, что ты расстроена случившимся, но поверь, ты все чересчур усложняешь.
— Усложняю? По-моему, все проще некуда: Моника убила Люциуса ради денег. Еще один старейший мотив в этом мире.
— Еще один? — заинтересовался Нейт, доедая последнюю устрицу. — Значит, есть и другие? Например?
— Убийство ради любви.
— Занятно.
Подошедший официант осведомился, можно ли убирать со стола. Я едва прикоснулась к своему креветочному коктейлю, но кивнула в знак согласия. На десерт мы заказали только кофе.
— Вот что, Джо, — заговорил Нейт, когда наши чашки опустели, — ты обвиняешь Монику во всех смертных грехах, в том числе в обдуманном запланированном убийстве. Надеюсь, кроме меня, ты ни с кем не делилась этими заключениями?
— Нет, но намерена поделиться с целым светом.